VII. Ожидание
Что значит ждать ареста, тюрьмы и почти верной смерти, когда ни в чем не виноват, — знают только советские граждане.
После расстрела «48» все ходили, как отравленные, оглядываясь на каждом шагу, вздрагивая от каждого стука, ко всему прислушиваясь, всего пугаясь.
День проходил еще так-сяк. Какая-то работа производилась из последних сил или давалась рывком, с надрывом, чтобы забыться и оглушить себя хоть чем-нибудь. В четыре часа чувствовалось какое-то облегчение: на службе не арестовали, можно еще раз пойти домой. А дома еще более тошно: и комнаты, и вещи — все кажется враждебным и чужим в своем холодном равнодушии к людским переживаниям.
Приходит муж, приходит сын, а кажется, в последний раз их видишь вместе, в последний раз садишься за обед, и каждый кусок стоит комом в горле: то вспоминаются друзья, так неожиданно погибшие, то смотришь на мужа, пытаясь угадать, на сколько дней он еще жив и цел.
Мальчик испуганно следит за нами. Он знает, что убиты те, кого он так недавно видел здоровыми, веселыми, кто приходил, шутил с ним, но как, за что убиты, — понять не может.
Осиротевшая, притихшая девочка сидит рядом с ним, всем своим видом напоминая о страшном деле. Вечером ему жутко оставаться одному.
— Ты посидишь? — смотрит он жалобно.
— Конечно, посижу, ложись.
Он прячется в постель, мы говорим о чем-то постороннем, потом молчим, скрывая свои мысли друг от друга. Он взрослеет и меняется с каждым днем.
— Мама, почему раньше люди были так жестоки?
— Например?
— Преследовали Галилея и Коперника.
Объясняю, что легендарного, что верного в том, что им рассказывали в школе, где Галилея и Коперника изображают как борцов против религии и церкви, рассказывают, что инквизиция сожгла обоих на костре.
— А теперь?
— Что теперь? — переспрашиваю, хотя прекрасно понимаю, о чем он думает.
— Почему расстреливают?
Несчастная, маленькая детская душа, на чем приходится ей крепнуть и расти? Как это объяснить ему, не показывая негодования, когда все кипит внутри?
— Спи, спи, милый, поздно. Расскажу потом.
Он закрывает глаза послушно и устало, догадываясь, что у меня нет ответа. Я понимаю смысл его вопроса: если знать, почему расстреливают, то, вероятно, это знание поможет спастись.
— Мама, а сколько расстреляли декабристов?
— Пять.
— А когда брат Ленина покушался на царя?
— Тоже пять. Только не расстреливали, а вешали.
— Не все ли равно?
Я молчу, потому что сил нет отвечать.
— Мама, а почему сейчас так много — 48?
— Другие времена. Когда-нибудь поймешь, это не так просто.
Не так просто. Как будто людская жизнь стала дешевле, и убийство имеет другой смысл.
Когда мальчик засыпает, наступает самое мучительное время. Нам нечего скрывать друг от друга: мы садимся на диван и ждем.
Чего?
Чего все ждут сейчас, когда каждая минута напряжена? — ГПУ.
Десять. Еще рано. Говорим о чем-то, но все рассеянней. Одиннадцать. Скоро могут прийти. Чьи-то громкие шаги по двору, по лестнице... Сердце стучит. Нет, не к нам. Двенадцать. Самое время для них.
— Так взяли Ф., - вспоминает муж.
— Он только вернулся со службы: кончал дела и задержался до ночи. Какие мы ослы! Все работали и надрывались, и все для того, чтобы заработать пулю в затылок.
Бедный, милый Ф., наивный, добрый, как дитя. Чудак, всем верил...
Мы оба едва удерживаем слезы. Нельзя себе представить, что его, которого все любили за мягкий, покладистый характер, за то, что в жизни он никого не обидел, — именно его надо было опозорить и убить.
Часы ползут все медленней. А на дворе все слышатся шаги: идут с вечерней смены, из театра... то к нам в подъезд, то дальше, но все их слушаешь мучительно и напряженно. В горле горячо и сухо, слова не можешь выговорить, бросает то в жар, то в холод. Сердце болит, ноет, как ушибленное.
Час ночи. Двор стихает; заперли ворота, полчаса спокойных, тихих. Вдруг резкий звонок в ворота. Это они... наверное, они. Бесцеремонные шаги и громкий разговор... Нет, двое пьяных.
Второй час... Два часа. Трамваи кончили ходить. Как будто стихло все. Нет. Гудок автомобиля... Он! Слышно, как воет пронзительно и мерзко. Сейчас...
Нет, мимо.
Каждый раз сердце стучит до боли; ждешь, слушаешь, дрожишь. Пронесет — нападает слабость, холодеют руки. Что мы, трусы? Нет. Не смерть страшна, а невыносимо ждать и подчиняться тупому, дикому насилию, от которого нет ни защиты, ни спасения.
Третий час. Поздно, но еще могут быть; сейчас у них работы столько, что хватает до утра. Так, провожая минуту за минутой, час за часом, сидим в мучительном бездействии всю ночь. Стоит задремать, как мучают кошмары, хуже, чем мысли наяву. Во сне теряешь волю и страдаешь острей и безудержней.
Так ждали месяц, из ночи в ночь. Иногда измученный, обессиленный, муж просил:
— Можно, я умру? Будет проще: освобожу вас с сыном, может быть, тогда не тронут...
— Нет, нельзя. Давай думать о другом...
Мы брали атлас и смотрели карты. Там был огромный мир, свободный и манящий. Там люди, может быть, боролись с кризисом, нуждались, но жили все на воле. На просторах СССР, от Якутии и до Карелии, по всем болотам, тундрам и тайге, по всем погибельным местам раскидывались каторжные лагеря. Их население превышало миллион, несмотря на ужасающую смертность, доходившую до 60 процентов в год.
— С Дальнего Востока, если пошлют туда, можно пробовать вот здесь, — показывает он место на карте. — Тогда — в Японию, они не выдадут.
— Мало шансов туда попасть, а из Якутии не дойти. Только бы не Север.
— Напрасно. В Карелии страшны только болота, а граница близко...
Мы долго вглядываемся в карту, стараясь угадать возможные пути бегства, зная наверное, что впереди нас ждут тюрьма и ссылка.
— Хуже всего Каспий, — говорит муж. — Там тоже устраивают лагеря.
— Почему хуже?
— Море, пески и, говорят, турки выдают. А все-таки и там можно будет подумать. Уйдем.
— Уйдем! — не сомневаясь, твердо говорю я.
Результаты поиска по сайту
Страница результатов поиска по сайту
12. Первые аресты в Мурманске. Отворите! Это ГПУ
Записки «вредителя». Часть I. Время террора. 12. Первые аресты в Мурманске. Отворите! Это ГПУ
Моя квартирка, считавшаяся по Мурманску хорошей, потому что дом был построен несколько лет назад, с его стен не текла вода, под ним не росла плесень и грибы, — все же была далека от благоустройства: печи дымили так, что при топке надо было открывать настежь двери и окна; в полу были такие щели, что если зимой случалось расплескать на полу воду, она замерзала; уборная была холодная, без воды; переборки между моей квартирой и соседними, где ютилось несколько семей служащих треста, были так тонки, что все было слышно. В моей квартире, как и в других, была одна комната и крохотная кухня. Все мое имущество состояло из дивана, на котором я спал, двух столов, трех стульев и полки с книгами. Семья моя жила в Петербурге, и сидеть одному в такой комнате было невыносимо тоскливо, особенно по вечерам. Выл ветер, стучала в деревянную обшивку дома обледеневшая веревка, протянутая для сушки белья; и все казалось, что кто-то подходит к дому и стучится. Когда было морозно и тихо, в небе играли сполохи — северное сияние; точно в ответ им начинали гудеть электрические провода, то тихо и однотонно, то постепенно усиливаясь и переходя словно в рев парохода. Это действовало на нервы и вызывало бессонницу. В конце марта в одну из таких ночей я услышал стук и шаги. «Верно, что-нибудь на пристани случилось и матросы идут будить помощника, заведующего траловым флотом. Никогда нет этому человеку покоя, ни днем, ни ночью». Прислушался — да, так. Стучат к нему. Прошло часа два. Кто-то резко постучал в мою дверь. Вставать не хотелось: наверно, по ошибке или пьяный матрос забрел не туда. Нет, стучат.
Chapter IX
The pirates of Panama or The buccaneers of America : Chapter IX
The origin and descent of Captain Henry Morgan His exploits, and the most remarkable actions of his life. CAPTAIN HENRY MORGAN was born in Great Britain, in the principality of Wales; his father was a rich yeoman, or farmer, of good quality, even as most who bear that name in Wales are known to be. Morgan, when young, had no inclination to the calling of his father, and therefore left his country, and came towards the sea-coasts to seek some other employment more suitable to his aspiring humour; where he found several ships at anchor, bound for Barbadoes. With these he resolved to go in the service of one, who, according to the practice of those parts, sold him as soon as he came ashore. He served his time at Barbadoes, and obtaining his liberty, betook himself to Jamaica, there to seek new fortunes: here he found two vessels of pirates ready to go to sea; and being destitute of employment, he went with them, with intent to follow the exercises of that sort of people: he soon learned their manner of living, so exactly, that having performed three or four voyages with profit and success, he agreed with some of his comrades, who had got by the same voyages a little money, to join stocks, and buy a ship. The vessel being bought, they unanimously chose him captain and commander. With this ship he set forth from Jamaica to cruise on the coasts of Campechy, in which voyage he took several ships, with which he returned triumphant. Here he found an old pirate, named Mansvelt (whom we have already mentioned), busied in equipping a considerable fleet, with design to land on the continent, and pillage whatever he could.
Таблица 4. Торпедное, артиллерийское, минное и стрелковое вооружение подводных лодок - 3
Короли подплава в море червонных валетов. Приложение. Таблица 4. Торпедное, артиллерийское, минное и стрелковое вооружение подводных лодок: Мины заграждения
Мины заграждения Тип мины Способ постановки Наибольшая глубина моря, м Способ установки на заданное углубление Тип взрывчатого вещества и вес заряда, кг Взрыватель Примечание ПЛ-100. С нулевой плавучестью при нахождении в заполненной трубе-магазине, якорная Выталкиванием из трубы-магазина транспортером Не более 130 Автоматический всплывающей с грунта мины, с гидростатическим стопором Тротил, 100 Ударно-механический с капсюльным запалом Вооружался зп «Ёрш». Сконструирована на основе мины обр. 1912 г. ЭП-36. Подлодочная, противокорабельная, контактная, якорная Сбрасыванием из минно-балластных цистерн Не более 155 Петлевым способом при всплытии с грунта Тротил, 300 Гальвано-ударный с 5 колпаками и удлинителями Вооружались зп т. «К» ПЛТ Подлодочная, трубная, противокорабельная, контактная, якорная Выталкиванием из трубы-магазина подводной лодки транспортером Не более 130 Автоматический всплывающей с грунта мины, с гидростатическим стопором Тротил, 230 Ударно-механический инерционного действия Вооружались зп т. «Л» T-IV. Якорная, британская Сбрасыванием вниз из вертикальных шахт Не более 150 Тротил, 233 Ударно-механический Вооружались зп т. «Калев» [404]
1871 - 1914
From 1871 to 1914
From the end of the Franco-Prussian War in 1871 to the beginning of World War I in 1914.
Les Grandes Misères de la guerre
Jacques Callot. Les Grandes Misères de la guerre, 1633
Les Grandes Misères de la guerre sont une série de dix-huit eaux-fortes, éditées en 1633, et qui constituent l'une des œuvres maitresses de Jacques Callot. Le titre exact en est (d'après la planche de titre) : Les Misères et les Malheurs de la guerre, mais on appelle fréquemment cette série Les Grandes Misères... pour la différencier de la série Les Petites Misères de la guerre. Cette suite se compose de dix-huit pièces qui représentent, plus complètement que dans les Petites Misères, les malheurs occasionnés par la guerre. Les plaques sont conservées au Musée lorrain de Nancy.
Таблица 2
Короли подплава в море червонных валетов. Приложение. Таблица 2. Сроки постройки и службы советских подводных лодок 1904–1923 гг.
Сроки постройки и службы советских подводных лодок 1904–1923 гг. Названия лодок Закладка Спуск на воду Вступление в строй Прохождение службы Окончание службы Балтийский судостроительный и механический завод (СПб) и его Николаевское отделение «Касатка» 18.03.04 24.06.04 09.04.05 Сиб фл (04–15), БФ (15–18), АКВФ( 19–20) 25.05.22 — сдана к порту для разделки на металл, Баку «Макрель» 1904 14.08.04 22.07.08 БФ (08–18), АКВФ (19–20) 25.05.22 — сдана к порту для разделки на металл, Баку «Окунь» 1904 31.08.04 07.07.08 БФ (08–18), АКВФ (19–20) 25.05.22 — сдана к порту для разделки на металл, Баку «Минога» 07.12.06 11.10.08 31.10.09 БФ (09–18), АКВФ (18–20) 25.05.22 — сдана к порту для разделки на металл, Баку «Шереметев» 1904 1904 1905 Сиб фл (04–15), БФ (15–17) Оставлена бесхозной 1924 — сдана к порту для разделки на металл, Петроград «Нерпа» 25.06.11 15.08.13 30.12.14 {~1} ЧФ (14–30) 03.12.30 — сдана к порту для разделки на
Таблица 4. Торпедное, артиллерийское, минное и стрелковое вооружение подводных лодок - 1
Короли подплава в море червонных валетов. Приложение. Таблица 4. Торпедное, артиллерийское, минное и стрелковое вооружение подводных лодок: Торпеды
Торпеды Тип торпеды Калибр, мм Длина, м Вес торпеды, кг Вес заряда кг Скорость хода, уз Дальность хода, км Примечание 45–15 (Уайтхеда1910/15 г. «Л») 450 5,2 655 100 38 1,0 Стале-бронзовая торпеда для лодок с «влажным подогревом» проекта Фиумского з-да. В советском флоте именовалась 45–15 и находилась на вооружении до ВОВ для пл т. «АГ». По направлению управлялась пр. Обри, по глубине — гидростатическим аппаратом. Имелось до 1 тыс. 34 2,0 29 3,0 25 4,0 53–27 533 7,15 1725 250 43,5 3,7 Проект Остехбюро. Производств о з-да «Двигатель». Изготовлено до 700 ед. Принята на вооружение в 1927 г. Подходила к аппаратам пл т. «Калев» 45–36-Н 450 5,7 935 200 41 3,0 Торпеда 45Ф, воспроизведенная НИМТИ по купленной в Италии. Производство з-да «Красный Прогресс».
1492 - 1559
From 1492 to 1559
From the Discovery of America by Christopher Columbus in 1492 to the end of the Italian Wars in 1559.
323 г. до н.э. - 30 г. до н.э.
C 323 г. до н.э. по 30 г. до н.э.
Эллинистический период. От смерти Александра Великого в 323 г. до н.э. до римского завоевания Птолемейского Египта в 30 г. до н.э.