Глава 11
Возвратившись в город после двухмесячного отсутствия, я смотрел на Петроград глазами постороннего. Впечатление было безрадостным и мрачным. В морозные мартовские дни Петроград выглядел шумным, необузданным, румяным парнем, полным сил и эгоистических надежд. Знойным, душным августом Петроград казался истасканным, преждевременно состарившимся человеком неопределенного возраста, с мешками под глазами и душой, из которой подозрения и страхи выхолостили отвагу и решимость. Чужими выглядели неопрятные здания, грязные тротуары, лица людей на улицах.
Обескураживало больше всего то, что происходившее в Петрограде выражало состояние всей страны. В последние годы старого режима Россия начала скольжение по наклонной плоскости. Мартовская революция высвободила силы, повлекшие страну дальше вниз. Она вступила в последнюю стадию падения.
Заключительный этап распада пришелся на период между маем и октябрем 1917 года. В это время главным актером на политической сцене был Керенский. Как государственный деятель и лидер страны он был слишком ничтожен, чтобы влиять на ход событий. Сложившимся за рубежом мнением о значимости своей персоны он обязан рекламе. Представители союзнических правительств и пресса связывали с ним последнюю надежду на спасение России. Чтобы подбодрить себя, они представляли Керенского сильным, энергичным, умным патриотом, способным повернуть вспять неблагоприятное течение событий и превратить Россию в надежного военного союзника.
Однако образованные люди России не обманывались. В начале марта рассказывали о первом дне пребывания Керенского на посту министра юстиции. Говорили, что по прибытии он начал с подчеркнуто торжественных обменов рукопожатиями, запанибратски вел себя с курьерами и ходатаями. За этим последовало шоу с выговорами главам различных департаментов в присутствии подчиненных и случайных свидетелей. Эта история, правдивая или вымышленная, получила широкое распространение, потому что совпадала с представлением о Керенском русских патриотов. С самого начала они сомневались в его честности, мужестве и способности изменить к лучшему обстановку.
Их уверенность в том, что Керенский был человеком невысокого калибра, нашла подтверждение в последующих событиях. Но важные посты, на которые его вознесла революция, позволили ему оставить свой след в истории страны, а рассказ о России накануне триумфа большевизма – это рассказ об эволюции режима правления Керенского.
Как представителя социалистической фракции в Думе, Керенского выдвинули на пост министра юстиции первого состава Временного правительства. Он не мог без разрыва со своей партией разделить позицию своих коллег по кабинету в отношении Советов, которыми в это время руководили умеренные социалисты. В результате он стал связующим звеном между Временным правительством и исполкомом Совета.
После майских беспорядков и ухода из правительства либеральных лидеров Керенскому вручили портфели военного министра и министра флота. Благодаря поддержке новых министров-социалистов и растущему влиянию Советов, он стал главной фигурой в кабинете. Непосредственной задачей Керенского стали подъем боевого духа страны и боеспособности вооруженных сил. Военная ситуация внушала отчаяние. В окопах господствовала революционная пропаганда, солдаты дезертировали тысячами. Те, кто не решались бежать домой, больше не подчинялись офицерам и открыто братались с противником. Фактически боевые действия прекратились.
Несмотря на чрезвычайную ситуацию, Керенский отказался восстановить смертную казнь за дезертирство или применить суровые меры для обуздания нарушителей дисциплины. Вместо этого он проводил политику официального сотрудничества с Советами и свел свою деятельность к созданию ударных добровольческих сил, повышению боевого духа войск посредством направления на фронт и в тыловые воинские гарнизоны ораторов-пропагандистов.
Курс Керенского на укрепление армии проводился в рамках шумной политической кампании. Он предпринял поездку по стране, выступив на сотнях митингов и призывая солдат выполнять свой долг. Речи делают честь его актерским способностям, но они не изменили отношение к войне со стороны масс. Когда Керенский завершил свою поездку в состоянии усталости и изнуренности, выяснилось, что он достиг весьма скромных результатов. Тем не менее Керенский не допускал отказа от своего курса. Чтобы оправдать доверие к себе союзников, он отдал приказ о новом наступлении на фронте.
Июльское наступление русской армии представляет собой одну из самых трагичных страниц истории революции. Батальоны, сформированные из молодых людей, горящих патриотическим энтузиазмом, двинулись вперед без обеспечения резервами и без поддержки на флангах. Солдаты регулярных войск отказывались наступать, а их офицеры и прапорщики совершали самоубийственные попытки атак с горстками верных им подчиненных. Их косили пулеметные очереди противника и сражали выстрелы в спину мятежных солдат, взбешенных тем, что эти атаки ставили под угрозу их собственную безопасность.
Энтузиазм и храбрость ударных войск обеспечили некоторые успехи местного характера, но когда немцы и австрийцы пришли в себя после внезапного наступления, положение резко изменилось. У добровольцев осталось слишком мало сил, чтобы отразить контратаки противника, другие участники наступления при одном приближении врага обращались в беспорядочное бегство. Широко разрекламированное наступление закончилось безнадежным поражением. Кровь благородных юношей пролилась зазря, а военная политика Керенского продемонстрировала полный провал.
Вслед за катастрофой на фронте произошла очередная реорганизация кабинета министров. Либералы, наделенные хотя бы малым чувством реальности, сочли весьма проблематичным сотрудничать с Керенским. Он стал безраздельным главой правительства. Другим следствием военного поражения стало первое вооруженное восстание большевиков, хотя в Петрограде оставалось достаточно верных правительству войск, чтобы подавить его. После нескольких уличных боев мятежников разоружили, а их главарей арестовали. Среди арестованных было много высокопоставленных большевистских лидеров, за исключением Ленина. На время показалось, что большевизму был нанесен смертельный удар, однако Керенскому не хватило мужества, чтобы воспользоваться плодами победы. После непродолжительного пребывания в заключении мятежников отпустили на свободу. Слабость, проявленная Керенским в вопросе их освобождения, имела следствием двойной результат: враги больше не боялись его, сторонники же стали сомневаться в целесообразности защиты правительства, которое столь явно катилось к самоуничтожению.
Пока большевики еще сидели в тюремных камерах, Керенский возобновил попытки укрепить армию. Однако на этот раз, страшась растущей анархии, он больше не внимал уговорам. Премьер убедился, что требуются более решительные меры, и предложил генералу Корнилову пост главнокомандующего. Корнилов пользовался репутацией настоящего либерала, компетентного военачальника и человека действия. Генерал выразил готовность принять командование вооруженными силами на определенных условиях, которые Керенский принял. Подразумевалось, что правительство не допустит вмешательства политики в вопросы поддержания воинской дисциплины и армейского распорядка.
План военной реформы получил одобрение Генерального штаба и ряда личных представителей Керенского. Важным пунктом было усмирение неуправляемого гарнизона Петрограда, для чего предполагалось вызвать войска с фронта. Весь план разрабатывался сверху и в строжайшей секретности. Керенский, знакомый с планом в мельчайших подробностях, не раскрывал его содержания лидерам Советов и скрывал его от коллег-министров, которым не доверял. В армии с предложенными мерами ознакомили лишь высокопоставленных офицеров, занимавших ответственные должности, но отнюдь не младший командный и рядовой состав, оставшийся верным правительству.
В то время как еще дорабатывались последние детали плана, Керенский начал нервничать. Он знал, что кадровые армейские офицеры чрезвычайно консервативны, и боялся, что альянс с военной кликой откроет путь реакции и даже восстановлению монархии. Однако, хотя его одолевали сомнения, он продолжал приготовления по реализации плана. Первый открытый конфликт между Керенским и Корниловым вспыхнул во время открытия Всероссийской государственной конференции.
Чрезвычайная конференция собралась в Москве, чтобы обсудить положение в стране и найти средства выхода из кризиса. В надежде найти способ избавления страны от национальной катастрофы своих представителей на конференцию прислали все губернии, все политические группировки, каждая отрасль хозяйства. Планировалось, что доклад о состоянии армии сделает в качестве главнокомандующего Корнилов. Это был честный человек, полный решимости высказать правду, какой бы горькой она ни была. С другой стороны, Керенский, подобно всем слабым деятелям, не хотел огласки неприятных фактов. Он стремился убедить генерала смягчить формулировки своего доклада, но Корнилов сделал доклад таким, каким задумал. Его выступление произвело на делегатов конференции глубокое впечатление, Керенский этого ему не простил.
По закрытии конференции Корнилов вернулся в Генеральный штаб и продолжил выполнение достигнутых договоренностей. Соответствующим приказом был вызван в Петроград кавалерийский корпус. Керенский, напуганный возможными последствиями и сомневавшийся в подлинных намерениях Корнилова, пошел на попятную в тот самый момент, когда самозваный эмиссар от Корнилова доставил ему невнятное послание о передвижении войск. Под предлогом того, что корпус, направленный в Петроград, возглавлял командующий, которому он особенно не доверял, премьер приказал Корнилову по телеграфу остановить переброску в тыл любых войск. Главнокомандующий, считавший, что любые отсрочки погубят весь план, и полагавший, что Керенский своим негативным отношением к командиру корпуса нарушает договоренность о невмешательстве правительства в дела армии, отказался отменить приказ о передислокации войск.
Керенский немедленно опубликовал оскорбительное воззвание, объявив Корнилова предателем. Он призвал на помощь всех руководителей Петроградского Совета, раздал рабочим ружья и боеприпасы, призывая их защищать город вместе с гарнизоном от наступающих контрреволюционных войск. Массы горожан, убежденные в том, что Керенский раскрыл заговор против свободы, возмутились. Солдаты Корнилова, верившие, что они посланы защищать Временное правительство от узурпаторов в лице Советов, не были готовы выдержать удар, нанесенный тем самым правительством, которое их послали спасать. Они утратили боевой дух, войска повернули назад без боя, а Корнилова и его помощников посадили под арест.
Вопрос остается открытым, почему Керенский пошел на попятную. Было это вероломством, или следствием его искренних убеждений, или просто реакцией запаниковавшего человека? Это мало интересовало националистов, которые до того времени оставались главной опорой правительства. Они осознали, наконец, что долгожданная возможность действовать пришла и ушла. Керенский нес, по их мнению, прямую ответственность за провал единственно реального плана по спасению России от бедствий анархии, и они не должны иметь с ним ничего общего, а также с правительством, которое он возглавляет.
Отдав себя на милость Советов и пойдя на открытый разрыв с теми слоями общества, которые поддерживали правительство, Керенский нарушил баланс сил. Советы превратились в реальную силу, а кабинет министров лишился всякой значимости. Однако Керенский не решился распустить правительство, которое без общественной опоры теряло всякий смысл. Не строил он также планов стать во главе организации Советов и наделить ее официальной исполнительной властью. Вместо этого он продолжал играть роль премьер-министра, хотя никто уже не обращал на него внимания.
Подобная нелепая игра могла продолжаться лишь до тех пор, пока ее терпели лидеры Советов. Пожалуй, ничто так не характеризует политическую близорукость Керенского, как тот факт, что он не принял никаких мер для обеспечения себе влиятельного большинства в Советах. Депутаты от умеренных социалистических партий постепенно вытеснялись из Советов, пока большевики не приобрели полный контроль над исполкомом. После этого дни Временного правительства были сочтены.
XVII. Обвинение
Побег из ГУЛАГа. Часть 1. XVII. Обвинение
Семь допросов, следовавших один за другим, приводили меня во все большее недоумение: грозили расстрелом, но ни в чем конкретном не обвиняли. При таком положении меня так же легко было расстрелять, как и выпустить на волю. Чтобы понапрасну не терзаться бессмысленными в этих стенах вопросами, самое разумное было бы признать, что ничего, кроме произвола, в ГПУ нет, что следователи допрашивают отчасти, чтобы провести служебное время, отчасти про запас — не сболтнешь ли чего лишнего. Но успокоиться на этом очень трудно, и, чтобы предугадать свою судьбу, оставалось заниматься наблюдениями над другими заключенными и следить, по возможности, за их судьбой. Женщины легко делились по предъявляемым им обвинениям на группы, и приговоры были также типизированы по этим общим признакам, а совершенно не по степени их личной вины, если бы таковая обнаруживалась. Самой многочисленной была категория «жен», куда, по существу, надо было отнести также сестер, племянниц, матерей, а иногда и бабушек. Некоторые семьи были представлены тремя поколениями, многие — двумя. Заключение их в тюрьму называлось «мерой социального воздействия» и направлялось против главного арестованного, они же сами в счет не шли. Жен тревожили допросами, остальных же, большей частью, просто держали, чтобы лишить их родственника всякой помощи и угнетающе действовать на его психику. В приговорах женам обыкновенно определяли наказание на одну степень легче, чем мужу, даже если они не имели никакого отношения «к делу», по которому привлекали его.
14. Краткий анализ результатов судебно-медицинскх экспертиз тел Дубининой, Золотарёва, Колеватова и Тибо-Бриньоля
Перевал Дятлова. Смерть, идущая по следу... 14. Краткий анализ результатов судебно-медицинскх экспертиз тел Дубининой, Золотарёва, Колеватова и Тибо-Бриньоля
Завершая описание и разбор телесных повреждений, зафиксированных при проведении судебно-медицинских экспертиз тел туристов, найденных в овраге, и, принимая во внимание соображения, изложенные в предыдущей главе, подведём некоторые итоги: 1) Сила, воздействие которой послужило причиной смерти Дубининой, Золотарёва и Тибо-Бриньоля, безусловно была очень значительной; 2) В случае Золотарёва и Дубининой можно видеть удивительное единообразие как внешнего силового воздействия, так и обусловленных им переломов рёбер; 3) Сила эта действовала с высокой точностью и избирательностью. Несмотря на разный рост и вес Дубининой и Золотарёва, внешнее воздействие, сломавшее рёбра обоим, не задело ключиц. Но при этом поломало вторые (и нижележащие) рёбра. Удивительна, прямо-таки, невероятна, прицельность приложения этой нагрузки! Чувство удивления только возрастёт, если мы примем во внимание то, что неповреждёнными остались плечевые кости рук. В самом деле, трудно даже вообразить какое положение должно занимать человеческое тело в момент причинения ему естественным образом столь странных повреждений. Если человек лежит на спине и на него следует неприцельный навал некоей значительной массы, то он должен получить перелом ключиц - в силу анатомических особенностей они расположены так, что в лежачем положении возвышаются над грудной клеткой. Если человек лежит на боку, то в случае неприцельного воздействия на грудную клетку большой падающей массы должны быть поломаны кости вышележащей руки... Но ничего этого мы не видим.
Глава 4
Борьба за Красный Петроград. Глава 4
В апреле 1919 г. на нескольких предварительных совещаниях руководителей Северного корпуса был решен вопрос о переходе частей корпуса в наступление. Инициатива в этом деле исходила от группы офицеров во главе с командиром 2-й бригады корпуса генерал-майором А. П. Родзянко, который всеми доступными ему способами старался стать во главе Северного корпуса. Командовавший корпусом полковник К. К. Дзерожинский не отличался инициативностью и вследствие этого вызвал недовольство в среде своих подчиненных. Русские контрреволюционные организации Ревеля также считали необходимым перемену командующих и развили большую агитационную работу за кандидатуру Родзянко. Эстонский главнокомандующий генерал И. Я. Лайдонер в свою очередь в беседе с Родзянко высказывал желание видеть последнего на посту командующего Северным корпусом. Вся эта подготовительная работа в отношении перемены командующих носила вполне [117] открытый характер и заставила полковника К. К. Дзеро-жинского дать обещание в личной беседе с Родзянко о передаче ему командования. Однако никакой перемены в командовании корпусом не произошло, и полковник Дзерожинский оставался на своем посту до середины мая 1919 года{87}. На одном из совещаний группы генерала Родзянко было признано необходимым начать сосредоточение всех частей корпуса в районе г. Нарвы. Это решение было санкционировано эстонским главнокомандующим, и по приказу последнего эстонские войска должны были сменить 2-ю бригаду Северного корпуса, находившуюся в Юрьевском районе. В конце апреля 1919 г. части 2-й бригады перешли в г. Нарву и временно расположились на Кренгольмской [118] мануфактуре. Штаб корпуса в это время из г. Ревеля переехал в г.
Таблица 2а
Короли подплава в море червонных валетов. Приложение. Таблица 2а. Сроки постройки и службы советских подводных лодок 1927–1941 гг.
Сроки постройки и службы советских подводных лодок 1927–1941 гг. Названия, типы и серии подводных лодок Дата закладки и зав. № Даты спуска на воду Даты вступления в строй Прохождение службы Окончание службы Балтийский судостроительный завод № 189, Ленинград «Д-1» «Декабрист», Д-I 05.03.27 №177 03.11.28 18.11.30 БФ (30–33); СФ (33–40) 13.11.40 затонула в результате аварии в Мотовском заливе при глубоководном погружении «Д-2» «Народоволец», ДI 05.03.27 №178 19.05.29 11.10.31 БФ (31–33), СФ (33–39); БФ, ВОВ (39–?) На вечной стоянке в Санкт-Петербурге у Шкиперской протоки «Д-3» «Красногвардеец», Д-I 05.03.27 №179 12.07.31 14.11.31 БФ (31–33); СФ ВОВ (33–42) 06.42 погибла к северу от м. Хьельнес «Л-1» «Ленинец», Л-II 06.09.29 №195 28.02.31 22.10.33 БФ (33–41), СФВ (39–40). 08.11.41, затонула в Неве при артобстреле В 944 г. поднята, в строй не вводилась.
Часть I. Время террора
Записки «вредителя». Часть I. Время террора
Chapter I
The pirates of Panama or The buccaneers of America : Chapter I
The introduction The author sets forth for the Western islands, in the service of the West-India Company of France They meet with an English frigate, and arrive at the Island of Tortuga. WE set sail from Havre-de-Grace in France, from whence we set sail in the ship called St. John, May 2, 1666. Our vessel was equipped with twenty-eight guns, twenty mariners, and two hundred and twenty passengers, including those whom the company sent as free passengers. Soon after we came to an anchor under the Cape of Barfleur, there to join seven other ships of the same West-India company, which were to come from Dieppe, under convoy of a man-of-war, mounted with thirty-seven guns, and two hundred and fifty men. Of these ships two were bound for Senegal, five for the Caribbee islands, and ours for Tortuga. Here gathered to us about twenty sail of other ships, bound for Newfoundland, with some Dutch vessels going for Nantz, Rochel, and St. Martin's, so that in all we made thirty sail. Here we put ourselves in a posture of defence, having noticed that four English frigates, of sixty guns each, waited for us near Aldernay. Our admiral, the Chevalier Sourdis, having given necessary orders, we sailed thence with a favourable gale, and some mists arising, totally impeded the English frigates from discovering our fleet. We steered our course as near as we could to the coast of France, for fear of the enemy.
Приложение
Короли подплава в море червонных валетов. Приложение
Таблица 1. Тактико-технические характеристики первых советских подводных лодок, находившихся на вооружении с 1917 по 1941 г. [ Открыть таблицу в новом окне ] Имя, тип (количество единиц, названия лодок), годы вступления в строй и окончания службы Водоизмещение, т Длина, м Ширина, м Осадка, м Скорость хода надв./подв., уз Дальность плавания надв./подв. ходами, мили Глубина погружения, м (время погружения, мин) Вооружение торпедные аппараты: Н — носовые К — кормовые Дж — Джевецкого торпеды мины артиллерия: АУ — артустановка, пул. — пулемет «Минога»1909–1920 123 32,6 2,75 2,75 11/5 900/25 50 (2,5) 2Н 2 — 1–37 мм АУ т. «Касатка» (4) 1904–1905–1920 («Касатка», «Макрель», «Окунь», «Шереметев») 140 33,5 3,39 2,8 8,5/5,5 700/30 50 (3–4) 4Дж 4 — 1 — пул. т.
Глава 25
Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919. Глава 25
В августе 1919 года верховное командование красных решило покончить с Северо-западной армией, которая в это время приблизилась на опасное расстояние к Петрограду. На позициях красных за линией фронта наблюдались признаки повышенной активности, пленные сообщали о ежедневном прибытии на фронт свежих красных дивизий. Мы ожидали крупного наступления каждое утро и пытались предотвратить главный удар. Но еще до того, как красные выбрали время для его нанесения, мы получили приказ штаба о всеобщем отступлении. Большинство железнодорожных путей и шоссе между Петроградом и границей Эстонии тянулись по прямой линии с востока на запад, но по каким-то непонятным причинам было приказано оставить главные пути и отступать в юго-западном направлении. Лишь бронепоезда были вынуждены двигаться на запад по основному пути на Ямбург, нам дали указания обеспечивать их свободное прохождение до тех пор, пока последняя воинская часть не перейдет железнодорожное полотно с севера. Во время отступления нервозность всегда достигает апогея, все становится возможным, когда войска перемещаются по проселочным дорогам в стороне от известных им ориентиров. Когда белые пехотинцы отступили за железнодорожные пути, противник совершил рывок вперед вдоль прибрежного шоссе, тянувшегося параллельно железной дороге. На другой день мы все еще находились на расстоянии примерно 50 миль к востоку от Ямбурга и стояли перед угрозой быть отрезанными от своей базы.
1550 - 1200 BC
From 1550 to 1200 BC
Late Bronze Age. From the New Kingdom of Egypt establishment in c. 1550 BC to the Late Bronze Age collapse between 1200 and 1150 BC.
21. Валютные операции ГПУ
Записки «вредителя». Часть II. Тюрьма. 21. Валютные операции ГПУ
На следующую ночь, после моего громогласного скандала, взяли на допрос старичка-ювелира. Потребовали его «в пальто», но без вещей, и он исчез на четыре дня. Бедняга так растерялся при этом первом вызове, после того как четыре месяца он сидел, что забыл в кружке свои вставные челюсти. Вернулся он только на четвертые сутки вечером. Он был неузнаваем. С первого шага в камеру он стал порываться говорить, рассказывать, объяснять: он, который всегда был сдержан, молчалив, как человек, который всю свою долгую жизнь провел в подчинении и считал это для себя естественным и справедливым. Набросился на еду, которую мы ему сохранили, давился хлебом и супом, трясся от смеха, путался, захлебывался словами и все-таки неудержимо стремился и глотать и говорить. — Ни и потеха, потеха, я вам скажу. Нет, не поверите. Что пришлось пережить, не поверите... Потеха... Ну и молодцы, ну и умеют. Привезли на Гороховую, во вшивую. Вшивую, эту самую, слышали, знаете, вшивую. Ох и потеха! Он так захлебнулся супом и прожеванным хлебом, что у него началась рвота. — Иван Иванович, успокойтесь, измучили вас, отдохните сначала, — хлопотали мы вокруг него, уверенные, что бедный старик рехнулся. — Четверо суток не ел, вот не на пользу пошло, — сказал он несколько нормальнее, делая, по нашему настоянию, маленькие глотки холодной воды. Но чуть вздохнул, заговорил опять, порываясь опять есть. — Во вшивой двести — триста народа, мужчины, женщины, подростки — совсем ребята. А тесно! Жарко. Ни сесть, ни лечь. Втиснули, только стоять можно.
15. В.К. Толстой
Записки «вредителя». Часть I. Время террора. 15. В.К. Толстой
Останавливался я в Москве всегда у В. К. Толстого, с которым мы вместе выросли и дружили с детства. Работали мы в одной специальности, которой я увлекся еще в юношеские годы, и это сближало нас еще больше. Несмотря на громкую фамилию, Толстой не был ни графом, ни даже дворянином, потому что отец его был воспитанником «Воспитательного дома». ГПУ и Крыленко совершали сознательный подлог, когда, объявляя о расстреле В. К. Толстого, причисляли его к дворянам. Метрика отца была в бумагах расстрелянного, но прокурор республики не затруднял себя элементарной добросовестностью. Я хорошо знал всю их семью. Отец В. К. Толстого был врачом и не имел других средств к существованию, кроме тех, которые ему давала его скромная служба. В семье росло пятеро ребят, воспитание которых поглощало все средства, зарабатываемые отцом. В доме никогда не было даже сколько-нибудь приличной обстановки, ничего, кроме кроватей и необходимых столов и венских стульев. В. К. Толстой, еще студентом, начал работать по ихтиологии; после же окончания университета (петербургского), эта работа стала специальностью, и он сразу выдвинулся, как серьезный исследователь и научный работник. Даже в ранних, небольших статьях он выделялся самостоятельностью мысли и далеким от трафарета методом. После революции он с таким же увлечением и любовью отдался практической работе широкого масштаба и восемь лет был директором государственной рыбной промышленности Азовско-Черноморского и Северного районов.
Железный век
Железный век : период примерно с 1200 г. до н.э. по 800 г. до н.э.
Железный век : период примерно с 1200 г. до н.э. по 800 г. до н.э.