Средиземноморский театр
В конце 1941 года кригсмарине открыло для себя новый театр военных действий - Средиземное море. Союзный итальянский флот, несмотря на численное превосходство и выгодное расположение баз, к этому времени полностью утратил стратегическую инициативу. Линии снабжения Африканского корпуса находились под постоянными ударами британских ВМС. Главной силой в планируемом контрударе должны были стать авиация и подводные лодки, однако командование кригсмарине сочло необходимым развернуть здесь и торпедные катера, которые было возможно перевести по французской речной системе.
Особенность переброски заключалась в том, что минимальная ширина каналов составляла чуть больше 5 м, а это автоматически вычеркивало из списков стандартные катера серий S-26 и S-38. Меньшие размеры имели лишь «шнелльботы» типа S-30, которыми была укомплектована 3-я флотилия. Ее первая группа из пяти единиц покинула Вильгельмсхафен 7 октября 1941 года. Маршрут включал в себя переход в Роттердам, затем по Рейну до Страсбурга, а далее по системе каналов в реку Сона. В районе города Шалон катера пересекали демаркационную линию неоккупированной части Франции и далее шли на юг с соблюдением строгих мер маскировки. В частности, корпуса «шнелльботов» были окрашены в черный цвет, кормовую орудийную платформу скрывали фанерные щиты, флаги снимались. В таком виде «торпедоносцы» спускались на юг по Соне и Роне и наконец попадали в Лигурийское море. Переход первой группы завершился 18 ноября, второй (также из пяти единиц) из-за зимнего обмеления и замерзания рек окончился лишь 14 января 1942 года.
Первые ночные рейды «шнелльботов» в районе Мальты оказались безрезультатными. Тогда было принято решение использовать катера для заградительных операций. Уже до конца 1941 года немцы выставили у острова 73 мины, а за март, апрель и первую половину мая следующего года «шнелльботы» 3-й флотилии выставили 19 заграждений из 557 мин и 416 минных защитников. На этот раз немцам сопутствовал успех. Только из состава июньского конвоя на банках, выставленных катерниками, подорвались и погибли два эскортных миноносца (британский «Саутволд» и польский «Кужавьяк»), еще два эсминца, транспорт и тральщик получили повреждения. В ходе постановки в ночь на 7 мая 1942 года «шнелльботы» потопили артогнем малый охотник ML-130 - первый корабль, уничтоженный ими на этом театре. Не обошлось и без потерь. Один из катеров - S-31 - 10 мая погиб от своей же мины, а спустя неделю S-34 стал жертвой случайного попадания с береговой батареи.
В начале мая на театр прибыла третья, и последняя группа из четырех катеров. Ввод ее в строй совпал по времени с решением перевести силы флотилии в восточную часть Средиземного моря, откуда она могла бы поддерживать с фланга новое наступление Роммеля в Киренаике. В качестве баз немцы планировали использовать бухту Суда на острове Крит и порт Дерна на африканском побережье. В конце месяца там базировалось уже 9 катеров. Успех был достигнут в первом же выходе в ночь на 3 июня, но потопленный корабль, опознанный немцами как эсминец, в действительности оказался вооруженным траулером.
Большое оживление у катерников вызвало сообщение об обнаружении у берегов Египта 11 июня 1942 года крупного конвоя, шедшего на Мальту (операция «Вигорес»). Шесть катеров флотилии, начиная с ночи 13 июня, выходили на поиск неприятеля, но два первых патрулирования не принесли удачи, так как в этот момент конвой был еще далеко. В ночь на 15-е он приблизился настолько, что со «шнелльботов» смогли заметить осветительные бомбы, которыми самолеты люфтваффе указывали место нахождения противника. Несмотря на то что при сближении катера сами несколько раз были освещены своей же авиацией, для англичан атака оказалась внезапной. Однако торпеды, вылущенные катерами S-59, S-58 и S-56, прошли мимо цели.
В то время, когда шла перезарядка торпедных аппаратов, с катера S-56 (обер-лейтенант Вупперман) был обнаружен новый отряд кораблей, в который входили крейсера и эсминцы. Вупперману удалось незаметно проскочить через линию охранения и выпустить две последние торпеды в крейсер. Немцы наблюдали два взрыва, в носовой части и в районе миделя, на самом же деле британский крейсер «Ньюкасл» был поражен лишь единожды. Торпеда разворотила корпус в районе цепного ящика с правого борта. Несмотря на пробоину внушительных размеров, боеспособность корабля существенно не пострадала, хотя впоследствии ему пришлось ремонтироваться на американских верфях. Любопытно, что «Ньюкасл» стал единственным крейсером союзников, успешно атакованным «шнелльботами».
Примерно через 1,5 часа попадание еще одного «угря» получил эсминец «Хэйсти». Повреждения оказались настолько значительными, что англичане сочли за лучшее снять экипаж и затопить корабль. Выпущенная торпеда принадлежала, по всей видимости, S-55 (обер-лейтенант Хорст Вебер), хотя сами немцы попадания не увидели. Ночная атака катеров сорвала планы англичан: они решили вернуть конвой в Александрию. Вклад 3-й флотилии в срыв операции «Вигорес» был оценен германским военно-морским командованием, наградившим Зигфрида Вуппермана Рыцарским крестом с дубовыми листьями.
Атака следующего крупного конвоя состоялась в августе. На этот раз караван (операция «Пьедестал») двигался на Мальту с запада, из Гибралтара. В ночь на 13-е S-30, S-36, S-58 и S-59 (на S-35 в последний момент вышли из строя моторы) совместно с восемью итальянскими торпедными катерами атаковали конвой в тот момент, когда тот преодолевал Сицилийский пролив. Командиры «шнелльботов» доложили о четырех попаданиях в разные суда, однако послевоенный анализ подтвердил лишь уничтожение судна «Вайранги» (12 436 брт). Итальянцы же (уникальный случай!) обставили своих немецких коллег, отправив на дно крейсер «Манчестер» и три транспорта (25 124 брт).
В ходе недолгой кампании в Тунисе катера 3-й, а с середины января 1943 года и 7-й флотилии (7-я флотилия торпедных катеров была сформирована 1 октября 1941 года из единиц, захваченных и достроенных немцами в Голландии (бывшие голландские ТМ-54 - ТМ-61 стали S-151 - S-158). Командир флотилии - корветтен-капитан Труммер. Ввод в строй и боевая подготовка затянулись до осени 1942 года, когда флотилия была переведена на Средиземное море) осуществляли частые ночные выходы для постановки мин к портам Бону и Филипвиллю. 28 февраля из очередного похода не вернулся S-35. По всей вероятности, он подорвался на мине. Немцы отомстили за эту потерю сполна вечером 12 марта, когда группа «шнелльботов» случайно обнаружила отряд британских эсминцев, выдвигавшихся наперехват итальянского конвоя. В результате атаки шести катеров был торпедирован эскадренный миноносец «Лайтнинг». Корабль затонул. Командира отличившегося S-55 24-летнего обер-лейтенанта Хорста Вебера, на счету которого были уже два эсминца и подводная лодка, наградили Рыцарским крестом (Существует версия, что «Лайтнинг» был потоплен торпедой катера S-158).
В начале мая тунисский плацдарм был разгромлен. Катера снова вернулись в Порто-Эмпедокле, откуда продолжали осуществлять безрезультатные походы. Операций против вражеских десантов на острова Лампедузу и Пантеллерию не проводилось, поскольку известие о начале вторжения поступило к катерникам с 24-часовым опозданием. Перед новой высадкой, уже на саму Сицилию, союзная авиация предприняла все необходимые меры, чтобы выжить «шнелльботы» из пункта, который находился всего в нескольких милях от участка десантирования. Днем 6 июля британские истребители-бомбардировщики потопили S-59 и повредили еще два катера. 9-го числа, всего за несколько часов до начала операции «Хаски» обе флотилии (С июля 1943 года все катерные силы на Средиземном море были объединены в 1-ю дивизию торпедных катеров (фрегаттен-капитан Герберт-Макс Шульц)) вынуждены были перейти в Аугусту. Действиям против десантных сил из этой базы помешали частые воздушные налеты, а также хроническая нехватка топлива. К концу августа в составе 1-й дивизии оставалось лишь пять исправных катеров.
8 сентября 1943 года поступило сообщение о капитуляции Италии, а на следующий день на Апеннинский полуостров вступили войска союзников. 3 особо сложном положении оказались катера S-54 (обер-лейтенант Клаус Шмидт) и S-61 (фельдфебель Блёмкер), находившиеся в Таранто. Проанализировав обстановку, немецкие катерники решили идти в Венецию. Венером того же дня оба «шнелльбота» покинули порт, попутно выставив мины, как это обычно делалось при оставлении баз. Постановка была осуществлена скрытно, и на следующий день англичане при входе в Таранто потеряли быстроходный заградитель «Эбдиел», а с ним и 400 десантников. Переход через Адриатическое море оказался результативным. 11 сентября катера встретили у Анконы итальянскую канонерку «Аурора», которую после непродолжительного боя потопили. Спустя несколько часов ими был перехвачен войсковой транспорт «Леопарди», перевозивший 700 бывших солдат дуче. Пароход сдался и ведомый призовой командой с катеров был отправлен в Венецию. Вскоре на горизонте появился новый корабль. Опознав в нем итальянский эсминец, обер-лейтенант Шмидт повел звено в торпедную атаку. Получив несколько попаданий, эскадренный миноносец «Кьюентино Селла» затонул в течение минуты. Наконец, дотянув на последних литрах соляра до Венеции, оба катера приняли участие в разоружении гарнизона города и захвате оставшихся в порту итальянских кораблей. За этот поход командир звена обер-лейтенант Клаус-Дегенхард Шмидт был награжден Рыцарским крестом.
Катера, оставшиеся в Тирренском море, приняли участие в ночных нападениях на стоянку у союзного плацдарма в Салерно. Результативным оказался лишь первый рейд в ночь на 11 сентября, когда три катера 7-й флотилии потопили американский эскадренный миноносец «Роуэн».
В середине ноября 1943 года из Берлина поступил приказ о перебазировании всех уцелевших катеров в порты Адриатики. Из Тирренского моря они доставлялись на транспортерах в Пьяченцу, где их долго не удавалось спустить на воду из-за зимнего обмеления реки По. Фактически переброска затянулась на 4,5 месяца и завершилась в конце марта 1944 года.
Из уже находившихся на Адриатике шести торпедных катеров 3-й флотилии в боеспособном состоянии оставалась только половина. Единственной задачей, которую можно было попытаться решить столь скромными силами, стала борьба с каботажными перевозками югославских партизан между островами далматинского побережья. Впрочем, это не уберегло от потерь. 10 января 1944 года британские истребители-бомбардировщики потопили S-55, 23 апреля подорвался на мине S-54. Несмотря на восьмиметровую пробоину, катер остался на плаву, но ввести его в строй уже не удалось.
К концу апреля большинство уцелевших «шнелльботов» 1-й дивизии были отремонтированы и подготовлены к ведению боевых действий. Кроме них в состав 1-й дивизии в этот период входили и другие подразделения, в частности, 24-я флотилия (капитан-лейтенант Ганс-Юрген Мейер), сформированная в конце 1943 года из захваченных итальянских и четырех югославских (постройки фирмы «Люрссен») катеров. В марте 1944-го по железной дороге сюда перебросили 21-ю флотилию (капитан-лейтенант Вупперман), вооруженную 13-тонными катерами типа LS. 21-я и часть 24-й флотилии базировались на порты Эгейского моря.
В дальнейшем действия «шнелльботов» были ограничены районом Адриатики, причем на особые успехи немцам рассчитывать уже не приходилось. До конца войны им удалось уничтожить лишь два английских боевых катера - МТВ-372 (24 июля 1944 года) и HDML-1163 (5 января 1945 года) да несколько малотоннажных невооруженных судов. Собственные потери оказались куда существеннее. 12 июня 1944 года в бою с английским эскортным миноносцем «Эггесфорд» погиб S-153, а 26 июля при неудачной попытке атаковать очередной конвой получил тяжелые повреждения S-151 (так и не был восстановлен). 19 августа пошел ко дну S-57. 25 октября британские самолеты разбомбили находившийся в Себенико S-158; позже пилоты Королевских ВВС записали на свой счет еще одну победу, потопив S-154. Незавидная участь постигла катер S-157: его в районе Триеста уничтожили минометным огнем югославские партизаны. Наконец, немцы несли потери и из-за навигационных аварий - по этой причине им пришлось вычеркнуть из списков S-36, S-61 (столкнулись 6 февраля 1945 года и больше не восстанавливались), S-33, S-58 и S-60 (сели на мель 10 января и вскоре были уничтожены катерами и авиацией союзников). Последние месяцы войны оставшиеся «шнелльботы» преимущественно отстаивались в Поле, а 3 мая 1945 года они подняли белые флаги и ушли в Анкону. Война на Адриатике закончилась.
6. Судебно-медицинское исследование тела Рустема Слободина. Незаданные вопросы и неполученные ответы...
Перевал Дятлова. Смерть, идущая по следу... 6. Судебно-медицинское исследование тела Рустема Слободина. Незаданные вопросы и неполученные ответы...
Судебно-медицинское исследование трупа Рустема Слободина осуществил 8 марта 1959 г. уже упоминавшийся в настоящем очерке эксперт областного Бюро СМЭ Борис Возрожденный, действовавший на этот раз без Лаптева, участника первых четырёх судебно-медицинских экспертиз. Фотография тела Рустема Слободина, сделанная в морге центральной больницы исправительно-трудового лагеря Н-240 в Ивделе. В акте зафиксирована следующая одежда, обнаруженная на теле покойного: чёрный х/бумажный свитер, под ним рубашка-ковбойка, застёгнутая на 3 пуговицы (манжеты обоих рукавов также застёгнуты), в левом накладном кармане которой находился паспорт на имя "Слободин Рустем Владимирович", деньги в сумме 310 руб. и авторучка с чернилами. Между свитером и ковбойкой оказались 2 войлочные стельки от ботинок, видимо, погибший сушил их, поместив под одежду. Под ковбойкой была надета тёплая, с начёсом трикотажная нательная рубашка, застёгнутая на 2 пуговицы, а под нею - синяя трикотажная майка с длинным рукавом. Нижнюю часть тела защищали от холода лыжные брюки, под которыми находились синие сатиновые тренировочные штаны, кальсоны с начёсом и сатиновые трусы.
20. В «Кресты»
Записки «вредителя». Часть II. Тюрьма. 20. В «Кресты»
Утром 25 января 1931 года узнали, что пятьсот человек назначены в «Кресты». ГПУ получило там в свое ведение второй корпус, до этого времени занятый уголовными. Началась всеобщая сумятица. Многие, особенно старожилы, сильно приуныли: при переводе они теряли все свои преимущества. Кроме того, мы все горевали, предвидя потерю всех мелких, но драгоценных для нас вещей: иголки, обрывки веревочек, самодельные ножи — все это должно было пропасть при обыске во время перевода. Беспорядок и суматоха, поднятые начальством, требовавшим мгновенного исполнения приказов, были удручающими. Часами стояли мы в камере для обыска, чтобы подвергнуться этой унизительной процедуре: часами нас проверяли, записывали, считали и пересчитывали, часами ждали мы «черного ворона», который, переполненный до отказа, перевозил нас партиями на другую сторону Невы, в «Кресты». Ожидающих перевозки, уже обысканных, просчитанных и записанных, охраняла уже не тюремная стража, которой не хватало, а простые солдаты из войск ГПУ. Конвойные с любопытством оглядывали нас, крадучись вступали в беседу. — За что, товарищ, сидишь? — Кто его знает, сам не знаю, — был обычный ответ. — Вот, поди ты, все вот так. За что только народ в тюрьмах держат! Воры те свободно по улицам ходят, а хороших людей — по тюрьмам держат. — Тише ты, — останавливал его другой конвойный, — видишь, шпик, — кивнул он головой на подходившего тюремного надзирателя. Дошла и моя очередь. Втиснули в набитый до отказа тюремный фургон, так что последних приминали дверцами; помчали.
9. Заседание
Записки «вредителя». Часть I. Время террора. 9. Заседание
Получив это предписание, председатель правления, ввиду важности вопроса, срочно устроил себе командировку в Москву, предоставив оставшимся право разрешать неприятный вопрос без него. Зампред (заместитель председателя), хитрый шенкурский мужичок, чтобы по возможности свалить на других ответственность, собрал «расширенное заседание правления», вызвав всех беспартийных специалистов, заведующих отделами и частями треста и каких-то личностей сугубо партийного вида. Одна из особенностей зампреда — это полное отсутствие способностей выражать словами свои мысли. Понять смысл его речи можно только при большой способности и навыке, зато он непременно пробалтывался и говорил то, что никак рассказывать не следовало бы. Говорить ему мучительно трудно: он весь наливается кровью, задыхается, хрипит, издает очень много нечленораздельных звуков, в каждое предложение, которое так и остается неоконченным, несколько раз вставляет «одним словом», а конец фразы повторяет два-три раза подряд, забывая при этом начало или то, что хотел сказать дальше. Слушать его, может быть, еще тяжелее, потому что, раз начав, остановиться он никак не может и говорит не менее двух часов. Открывает он собрание торжественно и оглашает телеграмму председателя, которую тот успел прислать из Москвы. Задание установлено твердо — 500 траулеров, 1 500 000 тонн рыбы в год к 1 января 1933 года. В телеграмме «пред» обращается ко всему аппарату с призывом напрячь все усилия и выполнить. Дальше следует речь зампреда.
Chapter V
The voyage of the Beagle. Chapter V. Bahia Blanca
Bahia Blanca Geology Numerous gigantic Quadrupeds Recent Extinction Longevity of species Large Animals do not require a luxuriant vegetation Southern Africa Siberian Fossils Two Species of Ostrich Habits of Oven-bird Armadilloes Venomous Snake, Toad, Lizard Hybernation of Animal Habits of Sea-Pen Indian Wars and Massacres Arrow-head, antiquarian Relic The Beagle arrived here on the 24th of August, and a week afterwards sailed for the Plata. With Captain Fitz Roy's consent I was left behind, to travel by land to Buenos Ayres. I will here add some observations, which were made during this visit and on a previous occasion, when the Beagle was employed in surveying the harbour. The plain, at the distance of a few miles from the coast, belongs to the great Pampean formation, which consists in part of a reddish clay, and in part of a highly calcareous marly rock. Nearer the coast there are some plains formed from the wreck of the upper plain, and from mud, gravel, and sand thrown up by the sea during the slow elevation of the land, of which elevation we have evidence in upraised beds of recent shells, and in rounded pebbles of pumice scattered over the country. At Punta Alta we have a section of one of these later-formed little plains, which is highly interesting from the number and extraordinary character of the remains of gigantic land-animals embedded in it. These have been fully described by Professor Owen, in the Zoology of the voyage of the Beagle, and are deposited in the College of Surgeons.
6. Жизнь в камере
Записки «вредителя». Часть II. Тюрьма. 6. Жизнь в камере
Чтобы понять жизнь подследственных в тюрьмах СССР, надо ясно представить себе, что тюремный режим преследует не только цель изоляции арестованных от внешнего мира и лишения их возможности уклонения от следствия или сокрытия следов преступлений, но, прежде всего, стремится к моральному и физическому ослаблению арестованных и к облегчению органам следствия получать от заключенных «добровольные признания» в несовершенных ими преступлениях. Содержание подследственного всецело зависит от следователя, который ведет его дело, и широко пользуется своим правом для давления на арестованного. Следователь не только назначает режим своему подследственному, то есть помещает в общую или одиночную камеру, разрешает или запрещает прогулку, передачу, свидание, чтение книг, но он же может переводить арестованного в темную камеру, карцер — обычный, холодный, горячий, мокрый и прочее. Карцер в подследственной тюрьме СССР совершенно потерял свое первоначальное значение, как меры наказания заключенных, нарушающих тюремные правила, и существует только как мера воздействия при ведении следствия. Тюремная администрация — начальник тюрьмы и корпусные начальники — совершенно не властна над заключенными и выполняет только распоряжения следователей. Во время моего более чем полугодового пребывания в тюрьме для подследственных я ни разу не видел случаев и редко слышал о наложении наказаний на заключенных тюремной администрацией. Карцер, лишение прогулок, передач и проч. налагались исключительно следователями и только как мера давления на ход следствия, а не наказания за поступки.
XI. Без солнца
Побег из ГУЛАГа. Часть 3. XI. Без солнца
— Светло. Пора, — вскинулся муж. — Рано. Часа три. Туман такой, что ничего не видно. Но он был неумолим, будто и не помня, что с ним случилось ночью. Или это нервы? Как могла я тогда не догадаться, что это был ревматизм, который затем почти парализовал его? Опять зашагали по болотам. Сквозь белесые, низкие облака с трудом продиралось солнце: едва-едва оно просвечивало сквозь густой белый покров, вывернувшись плоским красным блинком, как через минуту скрывалось. Мы были на сложном по своей конфигурации склоне, ничего приметного впереди не было видно, четко отметить направление было невозможно. Мы бились несколько часов, продираясь между зарослями ивняка, пытались увидеть что-нибудь, поднявшись выше, но облака и туман заволакивали все вершины. Под ногами у нас был белый мох, над головами — низкое белое небо. Ни ветерка, ни облачка, все застыло, как в белом студне. И компаса не было. Тоска меня грызла такая, что я боялась подходить к своим. У них на душе тоже было невесело. Когда облака еще снизились и поползли, задевая верхушки елей, обдавая мельчайшими капельками влаги, мы остановились. — Дальше идти нельзя, — сказал муж. Нашли большую, пушистую ель, заползли под нее.
718 - 843
From 718 to 843
High Early Middle Ages. From the beginning of Charles Martel's rule in 718 to the Treaty of Verdun in 843.
Государственная дума и тактика социал-демократии
Сталин И.В. Cочинения. - Т. 1. - М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1946. С. 206–213.
Вы, наверное, слышали об освобождении крестьян, Это было время, когда правительство получало двойной удар: извне – поражение в Крыму, изнутри – крестьянское движение. Потому-то правительство, подхлёстываемое с двух сторон, вынуждено было уступить и заговорило об освобождении крестьян: "Мы должны сами освободить крестьян сверху, а то народ восстанет и собственными руками добьется освобождения снизу". Мы знаем, что это было за "освобождение сверху"... И если тогда народ поддался обману, если правительству удались его фарисейские планы, если оно с помощью реформ укрепило свое положение и тем самым отсрочило победу народа, то это, между прочим, означает, что тогда народ еще не был подготовлен и его легко можно было обмануть. Такая же история повторяется в жизни России и теперь. Как известно, и теперь правительство получает такой же двойной удар: извне – поражение в Манчжурии, изнутри – народная революция. Как известно, правительство, подхлестываемое с двух сторон, принуждено еще раз уступить и так же, как и тогда, [c.206] толкует о "реформах сверху": "Мы должны дать народу Государственную думу сверху, а то народ восстанет и сам созовет Учредительное собрание снизу". Таким образом, созывом Думы они хотят утихомирить народную революцию, точно так же, как уже однажды "освобождением крестьян" утихомирили великое крестьянское движение. Отсюда наша задача – со всей решимостью расстроить планы реакции, смести Государственную думу и тем самым расчистить путь народной революции. Но что такое Дума, из кого она состоит? Дума – это ублюдочный парламент.
Мезолит
Мезолит : период примерно с 12 000 г. до н.э. по 9 000 г. до н.э.
Мезолит : период примерно с 12 000 г. до н.э. по 9 000 г. до н.э.
XVIII. В гости к cook-y
Побег из ГУЛАГа. Часть 3. XVIII. В гости к cook-y
Финны торопились, но были очень заботливы: остановившись на ночлег, срубили несколько толстых лесин и поддерживали костер всю ночь. Вечером и утром накормили нас кашей. Порция была небольшая, но себе они оставляли еще меньше. На следующий день и дорога стала легче. Часто попадались нахоженные тропы, кострища, следы порубок. Пригорки были алыми от зрелой крупной брусники, в березовых рощах попадались кусты малины и красной смородины. Лошади с большими колокольцами на шее ржали — соскучились без хозяев. К полудню вышли на мощную, изумительно красивую реку. Масса шумящей воды, высокие скалистые берега, превосходный лес, — нельзя было не залюбоваться, хотя перевидали мы не мало. Идти было бы очень трудно, потому что крутые склоны были до самой воды завалены гранитами, но финны вывели из кустов припрятанную лодку и повезли нас вниз по реке. Путешествие это было не без сильных ощущений: чуть не каждую четверть часа мы попадали в пороги и приходили в себя, только вынырнув оттуда. Происходило это так: сначала слышался глухой шум воды впереди, выпучивались камни, лодку все быстрее и неудержимее тянуло в поток, еще момент — и вода словно вскипала, бурлила, клокотала, пенилась. Лодку, тоненькую, как если бы она была кожаной, несло дальше. От гула и рева воды можно было оглохнуть. Один финн греб изо всей силы, никуда не глядя, другой, на корме, управлял рулевым веслом, крича не своим голосом, вытягиваясь вперед, чтобы лучше видеть, и напрягаясь каждым мускулом. Как удавалось нам вылетать из этих камней, нагороженных в реке на человеческую погибель, не могу объяснить.
Таблица 3. Переименование подводных лодок - 3
Короли подплава в море червонных валетов. Приложение. Таблица 3. Переименование подводных лодок: Балтийский, Северный и Тихоокеанский флоты
Балтийский, Северный и Тихоокеанский флоты Первоначальный тактический №, место и дата закладки Промежуточный № (название), место и время присвоения Окончательный № (название), время и место присвоения «Щ-11», «Карась», Ленинград, 20.03.32 «Лосось» — 11.33, ТОФ «Щ-101», «Лосось» — 09.34, ТОФ «Щ-12», Ленинград, 20.03.32 «Щ-102», «Лещ» — 09.34, ТОФ «Щ-13», Ленинград, 20.03.32 «Щ-103», «Карп» — 09.34, ТОФ «Щ-14», Ленинград, 20.03.32 «Щ-104», «Налим» — 09.34, ТОФ «Щ-315», Горький, 08.01.36 «Щ-423» — 17.07.38, СФ «Щ-139» — 17.04.42, ТОФ «Щ-313», Ленинград, 04.12.34 «Щ-401» — 16.05.37, БФ — СФ «Щ-314», Ленинград, 04.12.34 «Щ-402» — 16.05.37, БФ — СФ «Щ-315», Ленинград, 25.12.34 «Щ-403» — 16.05.37, БФ — СФ «Щ-316», Ленинград, 25.12.34 «Щ-404» — 16.05.37, БФ —
Часть II. Тюрьма
Записки «вредителя». Часть II. Тюрьма