Chapter XV
Captain Morgan leaves Hispaniola and goes to St. Catherine's, which he takes.
CAPTAIN MORGAN and his companions weighed anchor from the Cape of Tiburon, December 16, 1670. Four days after they arrived in sight of St. Catherine's, now in possession of the Spaniards again, as was said before, to which they commonly banish the malefactors of the Spanish dominions in the West Indies. Here are huge quantities of pigeons at certain seasons. It is watered by four rivulets, whereof two are always dry in summer. Here is no trade or commerce exercised by the inhabitants; neither do they plant more fruits than what are necessary for human life, though the country would make very good plantations of tobacco of considerable profit, were it cultivated.
As soon as Captain Morgan came near the island with his fleet, he sent one of his best sailing vessels to view the entry of the river, and see if any other ships were there, who might hinder him from landing; as also fearing lest they should give intelligence of his arrival to the inhabitants, and prevent his designs.
Next day, before sunrise, all the fleet anchored near the island, in a bay called Aguade Grande. On this bay the Spaniards had built a battery, mounted with four pieces of cannon. Captain Morgan landed about one thousand men in divers squadrons, marching through the woods, though they had no other guides than a few of his own men, who had been there before, under Mansvelt. The same day they came to a place where the governor sometimes resided: here they found a battery called the Platform, but nobody in it, the Spaniards having retired to the lesser island, which, as was said before, is so near the great one, that a short bridge only may conjoin them.
This lesser island was so well fortified with forts and batteries round it, as might seem impregnable. Hereupon, as soon as the Spaniards perceived the pirates approach, they fired on them so furiously, that they could advance nothing that day, but were content to retreat, and take up their rest in the open fields, which was not strange to these people, being sufficiently used to such kind of repose. What most afflicted them was hunger, having not eat anything that whole day. About midnight it rained so hard, that they had much ado to bear it, the greatest part of them having no other clothes than a pair of seaman's trousers or breeches, and a shirt, without shoes or stockings. In this great extremity they pulled down a few thatched houses to make fires withal; in a word, they were in such a condition, that one hundred men, indifferently well armed, might easily that night have torn them all in pieces. Next morning, about break of day, the rain ceased, and they dried their arms and marched on: but soon after it rained afresh, rather harder than before, as if the skies were melted into waters; which kept them from advancing towards the forts, whence the Spaniards continually fired at them.
The pirates were now reduced to great affliction and danger, through the hardness of the weather, their own nakedness, and great hunger; for a small relief hereof, they found in the fields an old horse, lean, and full of scabs and blotches, with galled back and sides: this they instantly killed and flayed, and divided in small pieces among themselves, as far as it would reach (for many could not get a morsel) which they roasted and devoured without salt or bread, more like ravenous wolves than men. The rain not ceasing, Captain Morgan perceived their minds to relent, hearing many of them say they would return on board. Among these fatigues of mind and body, he thought convenient to use some sudden remedy: to this effect, he commanded a canoe to be rigged in haste, and colours of truce to be hanged out. This canoe he sent to the Spanish governor, with this message: "That if within a few hours he delivered not himself and all his men into his hands, he did by that messenger swear to him, and all those that were in his company, he would most certainly put them to the sword, without granting quarter to any."
In the afternoon the canoe returned with this answer: "That the governor desired two hours' time to deliberate with his officers about it, which being past, he would give his positive answer." The time being elapsed, the governor sent two canoes with white colours, and two persons to treat with Captain Morgan; but, before they landed, they demanded of the pirates two persons as hostages. These were readily granted by Captain Morgan, who delivered them two of the captains for a pledge of the security required. With this the Spaniards propounded to Captain Morgan, that the governor, in a full assembly, had resolved to deliver up the island, not being provided with sufficient forces to defend it against such an armada. But withal, he desired Captain Morgan would be pleased to use a certain stratagem of war, for the better saving of his own credit, and the reputation of his officers both abroad and at home, which should be as follows:—That Captain Morgan would come with his troops by night to the bridge that joined the lesser island to the great one, and there attack the fort of St. Jerome: that at the same time all his fleet would draw near the castle of Santa Teresa, and attack it by land, landing, in the meanwhile, more troops near the battery of St. Matthew: that these troops being newly landed, should by this means intercept the governor as he endeavoured to pass to St. Jerome's fort, and then take him prisoner; using the formality, as if they forced him to deliver the castle; and that he would lead the English into it, under colour of being his own troops. That on both sides there should be continual firing, but without bullets, or at least into the air, so that no side might be hurt. That thus having obtained two such considerable forts, the chiefest of the isle, he need not take care for the rest, which must fall of course into his hands.
These propositions were granted by Captain Morgan, on condition they should see them faithfully observed; otherwise they should be used with the utmost rigour: this they promised to do, and took their leave, to give account of their negotiation to the governor. Presently after, Captain Morgan commanded the whole fleet to enter the port, and his men to be ready to assault, that night, the castle of St. Jerome. Thus the false battle began, with incessant firing from both the castles, against the ships, but without bullets, as was agreed. Then the pirates landed, and assaulted by night the lesser island, which they took, as also both fortresses; forcing the Spaniards, in appearance, to fly to the church. Before this assault, Captain Morgan sent word to the governor, that he should keep all his men together in a body; otherwise, if the pirates met any straggling Spaniards in the streets, they should certainly shoot them.
This island being taken by this unusual stratagem, and all things put in order, the pirates made a new war against the poultry, cattle, and all sorts of victuals they could find, for some days; scarce thinking of anything else than to kill, roast, and eat, and make what good cheer they could. If wood was wanting, they pulled down the houses, and made fires with the timber, as had been done before in the field. Next day they numbered all the prisoners they had taken upon the island, which were found to be in all four hundred and fifty-nine persons, men, women, and children; viz., one hundred and ninety soldiers of the garrison; forty inhabitants, who were married: forty-three children, thirty-four slaves, belonging to the king; with eight children, eight banditti, thirty-nine negroes belonging to private persons; with twenty-seven female blacks, and thirty-four children. The pirates disarmed all the Spaniards, and sent them out immediately to the plantations to seek for provisions, leaving the women in the church to exercise their devotions.
Soon after they reviewed the whole island, and all the fortresses thereof, which they found to be nine in all, viz., the fort of St. Jerome, next the bridge, had eight great guns, of twelve, six, and eight pounds carriage; with six pipes of muskets, every pipe containing ten muskets. Here they found still sixty muskets, with sufficient powder and other ammunition. The second fortress, called St. Matthew, had three guns, of eight pounds each. The third, and chiefest, named Santa Teresa, had twenty great guns, of eighteen, twelve, eight, and six pounds; with ten pipes of muskets, like those before, and ninety muskets remaining, besides other ammunition. This castle was built with stone and mortar, with very thick walls, and a large ditch round it, twenty feet deep, which, though it was dry, yet was very hard to get over. Here was no entry, but through one door, to the middle of the castle. Within it was a mount, almost inaccessible, with four pieces of cannon at the top; whence they could shoot directly into the port. On the sea side it was impregnable, by reason of the rocks round it, and the sea beating furiously upon them. To the land it was so commodiously seated on a mountain, as there was no access to it but by a path three or four feet broad. The fourth fortress was named St. Augustine, having three guns of eight and six pounds. The fifth, named La Plattaforma de la Conception, had only two guns, of eight pounds. The sixth, by name San Salvador, had likewise no more than two guns. The seventh, called Plattaforma de los Artilleros, had also two guns. The eighth, called Santa Cruz, had three guns. The ninth, called St. Joseph's Fort, had six guns, of twelve and eight pounds, besides two pipes of muskets, and sufficient ammunition.
In the storehouses were above thirty thousand pounds of powder, with all other ammunition, which was carried by the pirates on board. All the guns were stopped and nailed, and the fortresses demolished, except that of St. Jerome, where the pirates kept guard and resistance. Captain Morgan inquired for any banditti from Panama or Puerto Bello, and three were brought him, who pretended to be very expert in the avenues of those parts. He asked them to be his guides, and show him the securest ways to Panama, which, if they performed, he promised them equal shares in the plunder of that expedition, and their liberty when they arrived in Jamaica. These propositions the banditti readily accepted, promising to serve him very faithfully, especially one of the three, who was the greatest rogue, thief, and assassin among them, who had deserved rather to be broken alive on the wheel, than punished with serving in a garrison. This wicked fellow had a great ascendant over the other two, and domineered over them as he pleased, they not daring to disobey his orders.
Captain Morgan commanded four ships and one boat to be equipped, and provided with necessaries, to go and take the castle of Chagre, on the river of that name; neither would he go himself with his whole fleet, lest the Spaniards should be jealous of his farther design on Panama. In these vessels he embarked four hundred men, to put in execution these his orders. Meanwhile, himself remained in St. Catherine's with the rest of the fleet, expecting to hear of their success.
Таблица 2
Короли подплава в море червонных валетов. Приложение. Таблица 2. Сроки постройки и службы советских подводных лодок 1904–1923 гг.
Сроки постройки и службы советских подводных лодок 1904–1923 гг. Названия лодок Закладка Спуск на воду Вступление в строй Прохождение службы Окончание службы Балтийский судостроительный и механический завод (СПб) и его Николаевское отделение «Касатка» 18.03.04 24.06.04 09.04.05 Сиб фл (04–15), БФ (15–18), АКВФ( 19–20) 25.05.22 — сдана к порту для разделки на металл, Баку «Макрель» 1904 14.08.04 22.07.08 БФ (08–18), АКВФ (19–20) 25.05.22 — сдана к порту для разделки на металл, Баку «Окунь» 1904 31.08.04 07.07.08 БФ (08–18), АКВФ (19–20) 25.05.22 — сдана к порту для разделки на металл, Баку «Минога» 07.12.06 11.10.08 31.10.09 БФ (09–18), АКВФ (18–20) 25.05.22 — сдана к порту для разделки на металл, Баку «Шереметев» 1904 1904 1905 Сиб фл (04–15), БФ (15–17) Оставлена бесхозной 1924 — сдана к порту для разделки на металл, Петроград «Нерпа» 25.06.11 15.08.13 30.12.14 {~1} ЧФ (14–30) 03.12.30 — сдана к порту для разделки на
1789 - 1815
С 1789 по 1815 год
Эпоха Великой французской революции, Директории, Консульства и Наполеона с 1789 до 1815.
VI. Ночевка в болоте
Побег из ГУЛАГа. Часть 3. VI. Ночевка в болоте
Неприятная была эта ночь. Пришлось приткнуться между корнями большой ели, где было хоть немного сухого места и куда мы трое могли приткнуться, только скорчив ноги. Кругом была сплошная мокрота. Мох, серый и жесткий в сухие дни, набух от дождей и тумана, как вата, — под ним и в нем стояла вода. Воздух был насыщен мелкими капельками влаги и несметным количеством огромных желтых комаров, которые звенели, как скрипичный оркестр. Густой туман, а может быть и облако, лежал густым слоем, закрывая темные ели от корней до самых макушек. На нас все было мокро: сапоги, портянки, носки — все это надо было стащить и завернуть ноги в сухие тряпки. Комары донимали так, что пришлось накрутить на шею и на руки все, что было: чулки, рубашки, кальсоны. После жаркого, утомительного дня атмосфера полярного болота пронизывала нестерпимой сыростью и холодом. Мальчик спал у меня под боком и даже ухитрился согреться. Муж задремывал, но ежеминутно со стоном просыпался. Я не спала. Тело затекло и застыло; хотелось вытянуться, но ноги сейчас же попадали в воду. Время тянулось мучительно медленно: потянет ветром, отнесет облако, кажется, будто начинает светать; через минуту все опять затянет и стоит та же белая тьма. Как только туман стал подниматься, я разбудила мужа: надо было скорее уходить из этого страшного болота. Вид у мужа был ужасный: вокруг шеи у него была повязана рубашка, одна рука закручена фуфайкой, другая кальсонами, ноги обернуты портянками. Казалось, будто весь он изранен и перевязан. Под черным накомарником лицо его казалось еще бледнее. Он дрожал всем телом: руки тряслись, зубы стучали.
Chapter XII
The voyage of the Beagle. Chapter XII. Central Chile
Valparaiso Excursion to the Foot of the Andes Structure of the Land Ascend the Bell of Quillota Shattered Masses of Greenstone Immense Valleys Mines State of Miners Santiago Hot-baths of Cauquenes Gold-mines Grinding-mills Perforated Stones Habits of the Puma El Turco and Tapacolo Humming-birds JULY 23rd.—The Beagle anchored late at night in the bay of Valparaiso, the chief seaport of Chile. When morning came, everything appeared delightful. After Tierra del Fuego, the climate felt quite delicious—the atmosphere so dry, and the heavens so clear and blue with the sun shining brightly, that all nature seemed sparkling with life. The view from the anchorage is very pretty. The town is built at the very foot of a range of hills, about 1600 feet high, and rather steep. From its position, it consists of one long, straggling street, which runs parallel to the beach, and wherever a ravine comes down, the houses are piled up on each side of it. The rounded hills, being only partially protected by a very scanty vegetation, are worn into numberless little gullies, which expose a singularly bright red soil. From this cause, and from the low whitewashed houses with tile roofs, the view reminded me of St. Cruz in Teneriffe. In a north-westerly direction there are some fine glimpses of the Andes: but these mountains appear much grander when viewed from the neighbouring hills: the great distance at which they are situated can then more readily be perceived. The volcano of Aconcagua is particularly magnificent.
1871 - 1914
С 1871 по 1914 год
С конца Франко-Прусской войны в 1871 до начала Первой мировой войны в 1914.
XII. Финляндия
Побег из ГУЛАГа. Часть 3. XII. Финляндия
Рассвет. Кругом бело. Из-за тумана ничего не видно; ни признака солнца, ни розовой полоски зари. Отец с сыном пошли на разведку. Я продолжала лежать; не могла себя заставить хотя бы пойти собрать черники. Вернулись. Теперь муж лег, я пошла бродить, чтобы не пропустить солнца. Чтобы занять себя, собирала чернику, рассыпанную на крохотных кустиках, потонувших во мху. Несколько ягод — и взгляд на небо. Что это? Как будто наметилось движение облаков, или это обман глаз, до слез уставших смотреть на белизну? Нет. Облака пошли выше, стали собираться группами. Разбудила мужа. Пока мы радостно суетились, солнце вышло по-настоящему. Собрались, скатились к речке. В пышных зарослях поймы вылетела на солнце масса блестящих, ярких жуков и бабочек; полярное лето кончалось, все торопились жить. На косогоре, где когда-то был пожар, выросли целые плантации цветов и ягодников. Многочисленные выводки тетеревов то и дело вырывались из-под самых ног и разбегались в заросли полярной березки. Дальше все чаще стали попадаться сшибленные и обкусанные грибы. Так хорошо, весело мы шли часов шесть — семь, но река после прямого западного направления повернула на север. — Надо сворачивать, — решил отец. Пошли по берегу. Опять болото, ивняк, комары. Муж становился все мрачнее. — Вода, наверное, ледяная, простужу всех вас. — Зато вымоемся. Шесть дней не умывались. Река оказалась глубокой и широкой. Нечего делать, надо было раздеваться и идти вброд. Муж пошел первый. Сразу, с берега, глубина была по пояс. Он шел наискось, борясь с сильным течением. Вода бурлила, становилось глубже.
Глава 30
Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919. Глава 30
5 июня 1920 года «Губернатор Джон Линд» пришвартовался к пристани недалеко от 127-й улицы Нью-Йорка. После обычных формальностей команда получила свое жалованье, и я сошел на берег. Обстановка вокруг меня изменилась, но внутри я не почувствовал почти никаких перемен: русские традиции, русский образ мышления – все это оставалось по-прежнему частью моего существа. Америку я увидел глазами чужестранца, но постепенно мое отношение к стране и людям претерпевало изменения. Прожив в Америке несколько лет, я обнаружил, что больше не являюсь русским. Перемена во мне произошла задолго до того, как я оказался готовым признать ее. Весьма вероятно, что поворотным моментом послужило пересечение мною в последний раз эстонской границы в составе Северо-западной армии. С этого времени моя жизнь была отделена от жизни русских людей, и, хотя я вместе с другими эмигрантами отстаивал честь своей нации, мои усилия оказались напрасными и разочаровывающими. С самого начала деятельность русских организаций за рубежом вызывала во мне неприятие. Среди русских эмигрантов существует немало благотворительных обществ, которые ведут большую работу с целью помочь своим соотечественникам приспособиться к новым условиям жизни. Общественные организации другого типа, например клубы, заняты лишь тем, что поддерживают прежние связи. Такие организации выполняют естественные гуманитарные функции. Однако имеются и другие организации с более амбициозными целями. Русские политические организации продолжают существовать в Париже, Берлине и других крупных городах Запада.
Часть III. Концлагерь
Записки «вредителя». Часть III. Концлагерь
Глава XIII
Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль». Глава XIII. Чилоэ и острова Чонос
Чилоэ Общий обзор Поездка на шлюпках Туземные индейцы Кастро Доверчивая лисица Восхождение на Сан-Педро Архипелаг Чонос Полуостров Трес-Монтес Гранитный кряж Моряки, потерпевшие крушение ГаваньЛоу Дикий картофель Торфяная формация Myopotamus, выдра и мыши Чеукау и лающая птица Opetiorhynchus Своеобразный характер птиц Буревестники 10 ноября — «Бигль» отплыл из Вальпараисо на юг для съемки южной части Чили, острова Чилоэ и изрезанных берегов так называемого архипелага Чонос до полуострова Трес-Монтес на юге. 21-го мы бросили якорь в бухте Сан-Карлоса, главного города Чилоэ. Остров имеет около 90 миль в длину, а в ширину — несколько менее 30. Местность холмистая, но не гористая, сплошь покрыта лесом, за исключением нескольких зеленых клочков, расчищенных вокруг крытых тростником хижин. Издали вид острова несколько напоминает Огненную Землю; но, когда подходишь поближе, видишь, что леса здесь несравненно красивее. Место мрачных буков южных берегов тут занимают разнообразные вечнозеленые деревья и растения тропического характера. Зимой климат отвратителен, а летом лишь немногим лучше. Мне кажется, в умеренном поясе найдется немного мест, где выпадает столько дождей. Ветры здесь очень сильны, а небо почти всегда в облаках; ясная погода в продолжение недели — случай необыкновенный.
Энеолит
Энеолит : период примерно с 5000 г. до н.э. по 3300 г. до н.э.
Энеолит : период примерно с 5000 г. до н.э. по 3300 г. до н.э.
Глава 27
Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919. Глава 27
Оплоты белых рушились во всех регионах России, их армии терпели поражения. Но было бы ошибкой объяснять победы красных изначальной прочностью советской системы или воздействием идеалов коммунизма на народные массы. Что касается материальных и организационных ресурсов, обе стороны были истощены до предела, обе стороны пользовались незначительной поддержкой масс, но Белому движению было присуще больше слабостей. С военной точки зрения силы красных оказались значительнее, занимая центральные области страны. Советы контролировали наиболее населенные районы, а также административные и транспортные узлы. Их людские ресурсы были более многочисленны в пропорциональном отношении, а координация войск достигалась легче. Хотя красные сражались на нескольких фронтах, они находились под единым командованием и могли перебрасываться с одного участка фронта на другой, когда в этом возникала необходимость. Войска же белых были поделены на четыре изолированные группировки: Сибирскую армию под командованием адмирала Колчака с базой снабжения в далеком Владивостоке; Южную под командованием генерала Деникина, контролировавшую Крым, а также Дон и Кубань, населенные казаками; Северо-западную под командованием генерала Юденича с враждебной Эстонией в тылу и Северную армию под командованием генерала Миллера, дислоцированную в необжитых областях и целиком зависящую от помощи союзников. Номинально верховным руководителем Белого движения и главнокомандующим белых войск считался адмирал Колчак, но в силу обстоятельств командующему каждой из армий фактически приходилось полагаться на собственные ресурсы.
Часть 1
Побег из ГУЛАГа. Часть 1