Глава 6. Обновление Балтийского подплава (1930-1941 гг.) [127]

В январе 1930 г. подводные лодки вновь расписываются по дивизионам: 1-й дивизион — «Тигр», «Тур», «Пантера», «Рысь», «Ёрш»; 2-й дивизион — «Волк», «Леопард», «Змея», «Ягуар».

В л/с бригады наблюдается недостаточное понимание важности строевой подготовки каждого военного человека...

Интересно, что раньше, в самом начале российского мореплавания, флот не обременяли строевой подготовкой. Потребовался 141 год, чтобы Их Императорское Величество Император Всероссийский, и прочая, и прочая Николай I высочайше повелеть соизволили с апреля 10-го дня лета от Р. X. 1837-го ввести на флоте фрунтовые занятия. С тех пор так и повелось.

Царю небесный!
Спаси меня
От куртки тесной,
Как от огня.
От маршировки
Меня избавь,
В парадировки
Меня не ставь,

— давным-давно писал молодой поручик М. Ю. Лермонтов, снискавший в боях и вылазках Кавказской войны славу умелого и отважного воина.

С началом кампании лодки стали плавать не только в районе Лужской губы, но и к западу о-ва Гогланд. В основном туда ходили [128] двумя путями: северным и южным. От Кронштадта до о-ва Сескар шли в одном направлении, а дальше или сворачивали на север, оставляя о-ва Сескар и Лавенсари к югу, проходили Гогландский плес и огибали о-в Гогланд с севера; или, свернув к югу от Сескара, проходили между банкой Хайлода и Кургальским рифом, далее шли на Бигрунд и Гогландский плес, огибали о-в Гогланд с юга и двигались между ним и о-вами Большой Тютерс, Виргинами и Родшером. Обратно возвращались теми же путями. Переходы с одного пути на другой иногда совершали в самых неожиданных местах. Так, 8 июля пл «Змея» (Жонголович), пройдя северным путем, далее до о-ва Оденсхольм шла по маршруту: М-к Северный Гогландский — ПлМ-к Кальбодагрунд — ПлМ-ка Эрансгрунд — М-к Сундхару — о-в Оденсхольм. А возвращалась она южным фарватером: мимо М-ка Пакерорт — ПлМ-ка Ревельстейн — ПлМ-ка Экхольм — б-ки Барабанова — южнее М-ка Б. Тютерс — на Кургальский риф и домой. Глубоководные погружения и торпедные атаки кораблей, идущих в охранении, выполняли на Гогландском плесе — обширной акватории восточнее одноименного острова. Так лодки плавали и в предыдущие годы. На примере маневров 1930 г. продемонстрирован типовой вариант.

Тогда появлялась уверенность в том, что балтийские подводные лодки овладевают Фнским заливом, а впоследствии и всем Балтийским морем, но... Если бы мы сумели сохранить командиров той поры, а они передали свой опыт потомкам, то во время эвакуации Балтийского флота в 1941 г. из Таллина в Кронштадт лодки могли бы идти южным путем даже в подводном положении. Может быть, тогда бы флот не понес таких катастрофических потерь (около 100 единиц судов, считая брошенные на стоянке, и более 14 тысяч человек). Сравните с Цусимой.

24 июля комбриг воспретил командирам лодок входить в Кронштадтскую гавань под дизелями, потребовав плавать по ней только под электромоторами. Разумное решение, которое можно объяснить тем, что управляться с дизелями сложнее, чем с электромоторами, но оно не способствовало повышению профессионализма командиров лодок. Такие послабления диктовались все возрастающей боязнью двойной ответственности (перед верными режиму начальниками и некомпетентными в морском деле комиссарами) [130] командиров всех степеней. Чтобы прекратились аварии и поломки, нужно перестать плавать (это еще впереди). Но, поскольку флот потому и называется флотом, что плавает, само плавание следует упростить. Так рассуждали в ту пору начальники. Подобное отношение к делу постепенно вылилось в безоглядную опеку всех и вся, неоправданные запреты и безудержную перестраховку; люди отвыкли даже думать об инициативе. Оно докатилось, как снежный ком, и до нашего времени.

В начале 70-х годов прошлого столетия Федя Луговской, командир большой дизельной лодки, маневрируя в губе Сайда (Баренцево море), сел на камни у западного входа в бухту Ягельная. С камешков он сошел сам, но возникла «повестка дня» для заседания военного совета флотилии. Совет решил: «Впредь через западный проход в бухту Ягельная не заходить!» Наверху решение посчитали радикальным, а Федора наказали. Интересно, что бы решил совет, если бы Луговской сел на камни у единственного входа в губу Сайда? А вот если бы вместо военного совета флотилии Федей командовал «замшелый», не растерявший от безделья и пьянства своего опыта единственный командир дивизиона в чине капитана 1 ранга или капитана бригадирского звания, то он взял бы его за ухо и водил бы через злосчастный проход столько раз, что в конце концов Федор стал бы попадать в него с закрытыми глазами. Но это не наш метод, этого не поймут наверху.

С 30 июля, по 11 августа подводные лодки «Тур» (Пышнов) и «Леопард» (Булавинец) под флагом командира бригады Иконникова ходили в заграничное плавание по маршруту Кронштадт — Копенгаген — Кронштадт. Перипетии отбора и согласования списков участников похода — сюжет для отдельного издания и может представлять интерес лишь для работников спецслужб и политотделов.

В состав бригады подводных лодок вошла новая плавбаза «Полярная Звезда», бывшая императорская яхта. (Тогда плавбазы почему-то называли всон — вспомогательное судно особого назначения. По всей видимости, чтобы запутать врага.) Автор имел честь жить на ней во время стоянок его лодки в Либаве (1953–1955 гг.) и наблюдать осколки величия императорского двора — гигантские суповые миски в кают-компании и красочные ночные вазы фрейлинских кают.

Все активно включились в очередную (а может быть, в самую первую) проверку хода соцсоревнования. И так вплоть до самого [131] 1991 г., когда отпала надобность в этом обряде, придуманном политсоставом для оправдания своей «деятельности».

Командир пл «Ягуар» военмор А. Васильев за 1-е место по торпедной стрельбе получил премию 120 рублей. Командир пл «Тигр» военмор Штейнгаузен за 2-е место — 65 рублей (непонятно, при чем тут 5 рублей, ведь 120 : 2 = 60).

В бригаде подплава сформирован 3-й дивизион, куда вошли построенные по первому советскому проекту подводные лодки типа «Декабрист»: «Д-1», «Д-2» и «Д-3». Командирами этих лодок стали опытные подводники, бывшие командиры «барсов» Секунов, Назаров и Грибоедов соответственно. В состав 2-го дивизиона подводных лодок после восстановительного ремонта и вступления в строй войдет бывшая английская пл «L-55», на которую назначат интеллигентного и опытного командира, тоже бывшего «барсовика», Владимира Воробьева.

С 1 декабря страна и флот перешли на 5-дневную рабочую неделю — очередная новость революционного календаря, осталось устроить 9 термидора. Но ГПУ не дремало. Вскоре оно нанесет первый удар по кадрам своего подплава.

Очередной выпуск Подводного класса не заставил себя ждать. На этот раз он не стал многочисленным, хотя в связи с обновлением подводных сил потребность в военморах-подводниках возросла. Выпуск составили всего 4 человека: Николай Ивановский, Константин Кузнецов, Александр Фролов, Владимир Шатский. Трое из них станут адмиралами. Двое потерпят неудачу в борьбе с зеленым змием, один достигнет уровня командующего флотом, и только Константин Матвеевич Кузнецов останется верен подводному плаванию до конца — в 1953 г. он возглавит первое в стране ВМУ подводного плавания.

С 1931 г. подводные силы флота пополняются новыми подводными лодками, формируются новые дивизионы.

Январь. Вместо Иконникова комбригом на короткое время становится Стороженко.

На майские праздники в Кронштадте планируется парад войск гарнизона Приказано на парад вывести: от лк «Марат» — 1 батальон, [132] от бригады эсминцев — 1 батальон, от бригады траления и минных заградителей — 1 батальон и от Особого Отдела ГПУ — 5 батальонов. Вот какого страху нагнал на власти Кронштадтский мятеж 1921 г.

С 5 мая для получения товаров в закрытых распределителях начсоставу выдавались промтоварные листки. (Летом 1940 г. в Ленинграде на Мичуринской улице уже работал целый «адмиральский» магазин.)

21–25 мая пл «Ягуар» (Заостровцев) совершила самостоятельный учебный поход в Балтийское море. Пройдено 476/11 миль. Лодка погружалась на глубину 100 футов (30 м). Максимальное время нахождения лодки под водой составило 2 ч 25 мин. Подобран брошенный в море мотобот и прибуксирован в Лужскую губу, где лодка встала на якорь.

Что-то подобное происходило на Северном флоте в Баренцевом «полигонном» море много лет спустя, в 1971 г. Командир ракетного подводного крейсера Анатолий Иванович вышел в море отрабатывать плавание на подводном ходу. Войдя в полигон и там «покувыркавшись» какое-то время, он вдруг обнаружил постороннее плавсредство — брошенный кем-то почти новый спасательный вельбот. При первоначальном осмотре вельбота не удалось установить его принадлежность какому-либо судну или порт приписки. Сразу возникла вполне здравая мысль заняться «спасением» брошенного имущества, записать весь процесс в вахтенном журнале и потом на основании выписок из вахтенного журнала зарегистрировать плавсредство как свою собственность. Морское право такое допускало.

Более-менее спокойное море (3 балла) обещало в скором времени разбушеваться. Барометр понемногу падал. Пошел дождь и испортил погоду, но не заставил командира отменить решение. Требовалось что-то предпринять. Взять вельбот на буксир, как сделал когда-то Заостровцев, показалось слишком банальным. Да и тащить его за собой при сильном волнении нельзя: во-первых, не было подходящего буксира, а во-вторых, наличные буксирные концы при дальнейшем ухудшении погоды могли намотаться на винты. Тогда решили «зачалить» посудину коротким концом к ограждению рубки и, погрузившись под перископ, ходом затянуть ее в кильватер. А дальше останется только всплыть под среднюю, и вельбот сам по себе «обсохнет» на ракетной палубе крейсера. Но не тут-то было! Если погружение со шлюпкой на буксире прошло безупречно, то при всплытии схлынувшая с палубы вода увлекла ее за собой, и она снова оказалась у борта в исходном положении.

Между тем волна усилилась, и ее теперь оценивали в 5 баллов по шкале Бофорта. Несмотря на разбушевавшуюся стихию, опыт повторили. [133]

Безрезультатно. Ко всему прочему кончилось полигонное время. Бившуюся о борт шлюпку отвязали, и вскоре брызги волн и набежавшая скупая слеза скрыли от глаз командира белевший за кормой вельбот.

По возвращении Толик допустил ошибку, рассказав в кают-компании о своей неудаче. В тот же час другой командир выходил в полигон. Через день он вернулся и встал под погрузку, сейчас уже не вспомнить чего, к плавкрану. Лежавший на плавкране вверх килем белый штатный спасательный вельбот тут же ассоциировался с тем, который упустил Толик, и родилась мысль разыграть его. По флотилии мгновенно разнесся слух, что вот такая-то лодка в таком-то полигоне наткнулась на целенький вельбот, «взвалила его на горб», привезла в базу и уже выгрузила на плавкран.

На лодке, стоящей у плавкрана, все спокойно занимались своим делом, когда на стенке, размахивая обеими руками и что-то выкрикивая во весь голос, появился Толик. Через пару минут, когда он приблизился, донеслось командирское: «Где мой вельбот?! Всех посымаю и дезавуирую! Кто посмел посягнуть на личную собственность офицера?!»

Смеялись все, кроме Толика. Собравшиеся, в том числе и капитан плавкрана, никак не могли доказать ему, что лежащий на палубе вельбот принадлежит крану на законном основании. Толик упорствовал, но в конце концов скрепя сердце расстался со своей хрустальной мечтой.

22 мая, при отработке совместного плавания в Финском заливе, во время шторма в районе плавмаяка Эрансгрунд, столкнувшись в надводном положении с пл «Леопард» (Атавин), затонула пл «Ёрш». Погибло 35 человек, среди них военморы командного состава: Николай Царевский (КДнпл и по совместительству командир), Никита Акуленко (комиссар), Сергей Цецура (помощник командира), Николай Изумрудов (штурман) и Владимир Лезов (вахтенный начальник).

Причиной гибели заградителя явилось безответственное отношение командира пл «Леопард» Атавина к расстановке вахтенных начальников. При отработке совместною плавания ночью в условиях непогоды (волнение моря до 6 баллов) вахтенным назначается совсем неопытный молодой военмор Тимонов, только что прибывший на лодку для прохождения службы — один, без наблюдения опытного командира. Из-за неисправности одного дизеля лодка отставала от мателота, и чтобы удержать место в строю, в помощь дизелю дали ход электромотором. Пытаясь нагнать ушедший вперед [134] заградитель, Тимонов не учел большую инерцию лодки после остановки мотора и, растерявшись, вовремя не одержал лодку. На остаточной инерции переднего хода пл «Леопард» ограждением носовых рулей пробила прочный корпус пл «Ёрш» в его кормовой оконечности. Безотсечная подводная лодка довольно быстро заполнилась водой, чему способствовали штормовая погода и невозможность подобраться к пробоине (путь преграждали воздушные и водные магистрали) для ее заделки аварийными средствами. Средства аварийного осушения лодки не справились с откачкой поступающей через пробоину воды.

Кронштадтская прокуратура возбудила уголовное дело.

Тем временем 26 мая, проведя ночь в Лужской губе на якоре, пл «Ягуар» (Заостровцев) совершила переход в Кронштадт на полном надводном ходу при ощутимом волнении моря. На переходе выполнялось упражнение по переброске торпеды из одного аппарата в другой — торпеда соскользнула с бугеля и ударилась о настил палубы. «Наружных повреждений нет, за исключением незначительного расхождения шва зарядного отделения и просачивания воды из подогревательного аппарата. Командир». А в остальном, прекрасная маркиза... Так, соблюдая осторожность, командир сумел доложить начальнику об опасной поломке корабельного оружия. Учитесь, молодые!

После гибели пл «Ёрш» тщательно проверяется боевая подготовка бригады подводных лодок и лк «Марат». Проверяющие дают рекомендацию: «выяснилась полная возможность и целесообразность производить учения на швартовых в гавани, для тренировок личного состава в действиях, которые они будут выполнять в боевых условиях...». Тогда-то, по-видимому, и началась эпоха очковтирательства и упрощенчества в боевой подготовке ВМФ СССР. Пройдет всего 4 года, и на учениях тщательно проверенный лк «Марат» разрежет «насмерть» атаковавшую его пл «Рысь».

Вместо смертельно больного Стороженко комбригом становится никогда не командовавший кораблем, тем более подводной лодкой, администратор Самборский.

5 ноября высшее командование принимает решение сохранить в составе МСБМ подводные лодки типа «Барс» (8 единиц) и отдать [135] их (в который раз!) на капитальный ремонт на КМЗ и Балтвод. Решение останется на бумаге.

Зато 14 ноября (опять же, в который раз) перетасовали номера лодок. Теперь всем присвоили двухзначные номера, в которых первая цифра обозначала номер дивизиона.

Той же осенью упраздняется Подводный класс на СККС. Командиров и помощников командиров подводных лодок будут готовить в Командирском классе УОПП. Штурманы и минеры подводных лодок продолжают преподавать на СККС в специально выделенных группах слушателей подводного профиля. Выпуск текущего года (от СККС) составили: Байков Иван, Бойко Михаил, Васильев Алексей, Зайдулин Измаил, Ижбулатов Рустем, Кулагин Александр, Максимов Петр, Поскотинов Алексей, Якушкин Владимир. На будущий год число выпускников Командирского класса резко возрастет в связи с увеличением числа вступивших в строй подводных лодок.

Прошедший год одарил советский подплав важным научным открытием. Известный советский химик, чл.-корр. АН СССР И. А. Казарновский (1890–1981) синтезировал супероксид натрия (новоксид), разработал промышленный метод его производства, метод применения при генерации кислорода в замкнутых пространствах. Метод лег в основу процесса регенерации воздуха в герметизированных жилых и служебных помещениях, в том числе в подводной лодке после длительного пребывания под водой. Повсеместное практическое внедрение метода на лодках наступит не сразу, а только после продолжительных испытаний. В апреле будущего года лишь начнут размещать на «барсах» и осваивать первые, еще несовершенные регенерационные установки.

С 28 апреля по 2 мая 1932 г. в параде кораблей на Неве участвовали подводные лодки «Тигр», «Волк», «Ягуар», «Змея», а с 5 по 11 ноября — «Л-55», «Тигр», «Тур», «Рысь» (все они числились в походе).

10 декабря УОПП обзаводится своими учебными подводными лодками. В его состав вошли пл «Волк» (Лашманов), «Змея» (Бубнов) и «Леопард» (Володзько). [136]

28 декабря приказом РВС МСБМ № 0240 определены организация бригады подводных лодок Балтийского моря и нумерация лодок. 1-й дивизион (пл типа «Барс»): «Тигр» — № 11, «Тур» — № 12, «Пантера» — № 13, «Рысь» — № 14, «Ягуар» — № 15; 2-й дивизион (пл типа «Декабрист»): «Декабрист» — № 21, «Народоволец» — № 22, «Красногвардеец» — № 23 и бывшая английская «Л-55»; 3-й дивизион (зп типа «Ленинец»): «Ленинец» — № 31, «Сталинец» — № 32, «Фрунзевец» — № 33; 4-й дивизион (пл типа «Щука»): «Щука» — № 41, «Ёрш» — № 42, «Окунь» — № 43, «Комсомолец» — № 44; Учебный дивизион подводных лодок УОПП (пл типа «Барс»): «Волк» — «У-1», «Змея» — «У-2», «Леопард» — «У-3».

Бригада подплава Балтийского моря, укомплектовав командирами новые лодки 2-го и 3-го дивизионов, начинает «поставлять» подводников на новостройки Тихого океана. Из командиров лодок первыми уезжают «барсовики» Холостяков и Заостровцев — командовать первыми тихоокеанскими «щуками», «Щ-111» («Карась») и «Щ-112» («Пескарь») соответственно.

Тем временем УОПП производит первый выпуск красных командиров, прошедших подготовку в его Командирском классе: Азаров Валерий, Андрушис Петр, Басуков Николай, Беляев Илья, Бок Донат, Болтунов Павел, Борисов Сергей, Бук Александр, Буль Станислав, Векке Виктор, Верховский Сергей, Виноградов Николай, Гаврилин Георгий, Гаджиев Магомет, Гревцев Георгий, Гречко Осип, Долгов Виктор, Евгеньев Михаил, Евстрахин Алексей, Египко Николай, Емельянов Дмитрий, Зброжек Сергей, Иванов Николай, Ирбэ Александр, Карпунин Вячеслав, Касатонов Владимир, Косьмин Дмитрий, Куприянов Михаил, Курников Лев, Лавинский Михаил, Литвиненко Николай, Лопухин Александр, Мазин Василий, Матвеев Александр, Михайлов Георгий, Нестеров Илья, Подпоринов Виталий, Полтавский Евгений, Потемкин Алексей, Радченко Валентин, Скородумов Леонид, Смирнов Иван, Ставровский Алексей, Стеценко Андрей, Тишкин Николай, Тузов Иван, Федотов Михаил, Хмелинин Елисей, Чабаненко Андрей, Червинский Владимир, Чистозвонов Владимир, Чурсин Серафим, Шалашенко Борис, Эйхбаум Николай. Эти 54 выпускника в скором времени станут командирами подводных лодок. [137]

15 марта 1933 г. подводные лодки «Пантера», «Рысь» и пб «Полярная Звезда» под общим командованием Немировича-Данченко сформировали группу ремонтирующихся кораблей.

Уже к 21 марта Учебный дивизион подводных лодок (Жимаринский) в составе: «Волк» (Лашманов), «Змея» (Бубнов) и «Леопард» (Володзько), принадлежавший УОПП, усиливается одной пл типа «Барс», одной пл типа «Щука» и передается в состав бригады подводных лодок Балтийского моря. 14 апреля в Учебный дивизион дополнительно вводится пл «Д-3» («Красногвардеец») под № «У-6».

10 мая на пл «Змея» (Эйхбаум) при опробовании торпедного вооружения повредили и потопили в Купеческой гавани торпеду образца 1912/25 гг. «Л». Истинных причин не раскрывают и в приказе до моряков не доводят. Уже в те времена в приказах звучат ничего не объясняющие формулировки: «игнорирование требований», «отсутствие четкой организации», «вопиющая неисполнительность» и т. п. Одним словом, начальство отреагировало и приняло меры. Такое будет продолжено с размахом.

13 мая доктор Шестовский из Военно-санитарного управления организует разработку спасательных средств и средств регенерации воздуха для подводных лодок.

4 июня на снабжение подлодок поступают табельные технические средства борьбы за живучесть (разные деревянные пробки, клинья, брусы и доски, кувалды, топоры, пилы, листовая резина, шпигованые маты, цемент, песок и т. д.). Подводным лодкам предписывается проводить аварийные учения с применением этих средств (за исключением цемента и песка). Такие учения продолжаются и сегодня. «Суперсовременные» системы борьбы за живучесть и коллективного спасения впечатляют разрекламированными возможностями, а на деле оказываются неэффективными. Подводники в них не верят потому, что их не испытывают при приемке (как катапульты и парашюты в авиации), а командование флотом, опасаясь людских потерь, по той же причине не организует тренировок по их использованию.

16 июня «Волк» (Лашманов) и «Леопард» (Володзько) при отходе от пирсов Учебного дивизиона подводных лодок маневрировали [138] неправильно, в результате чего получили незначительные повреждения. Иными словами, командиры показали, как не надо управлять лодками.

23 июня впервые в истории российского подплава начинается практическое обучение по использованию индивидуальных спасательных аппаратов Дэвиса и Э-2. Обучение проводится в береговых условиях в специально оборудованных бассейнах (башнях).

Летом комбриг Самборский приступил к укреплению казарменной дисциплины. Одновременно он ищет и не находит места флагманским специалистам. Чего стоят два его приказа. В первом, за № 107 от 29 августа 1933 г., он пишет: «Предупреждаю личный состав, что распоряжения, идущие от командиров моего штаба (имеются в виду флагманские специалисты. — Э. К), являются не приказанием того или иного командира штаба, а моим приказанием, выполняющимся через этого командира штаба и поэтому подлежащим выполнению безоговорочно». Во втором же, за № 109 от 3 сентября 1933 г., он опровергает все то, о чем говорилось в первом: «Мною замечены случаи, когда флагманские специалисты бригады отдают приказания от своего имени на кораблях бригады лицам им не подчиненным <...> Штаб является только органом командования, и командные функции принадлежат только командиру соединения». По приказам видно, что комбриг смутно представляет свою роль и роль командиров штаба в деле управления бригадой. Самборский никогда не командовал подводной лодкой и, очевидно, слабо представлял, что это такое.

Видимо, в то время подводники, в силу того что подводные лодки решают свои задачи самостоятельно, не нуждались, да и сейчас не нуждаются в таких надстройках, как бригада, дивизия или флотилия. Для комплектования лодок специалистами, обучения молодых и контроля подготовленности опытных подводников хватило бы учебного отряда в структуре флота и штабов дивизионов подводных лодок. Задачи снабжения с успехом могли решать береговые или плавучие базы. А вот с управлением боевыми действиями лодок может справиться только тот, кто их планирует и владеет силами и средствами всех видов разведки, а также средствами связи и [139] способен организовать взаимодействие подводных лодок с любыми подходящими силами флота, т. е. штаб флота или Главный штаб. И при чем тут бригада или флотилия?

21 июля, спустя три года после гибели, пл «Ёрш» поднята сс «Коммуна» и сдана в порт для разделки на металл. Понадобилось два года, чтобы спасатели наконец смогли найти затонувшую лодку, год потрачен на подготовку к подъему и на подъем. Экипаж лодки похоронен в братской могиле на Кронштадтском кладбище.

7 сентября произошел взрыв форсунок дизеля на пл «Тур».

3 октября комиссия бригады иод председательством командира Учебного дивизиона Жимаринского приступила к приему экзаменов у слушателей УОПП по предметам: устройство подводных лодок типов «Барс» и «Щука», управление подводной лодкой, организация службы, правила совместного плавания, служба наблюдения и связи, корабельный устав 1932 г. (КУ-32).

14 октября из лодок типа «Барс» остаются в строю «Пантера», «Рысь», «Тигр», «Ягуар», «Тур», «Змея», «Леопард», «Волк». Последние четыре лодки вошли в состав Учебного дивизиона пл, остальные — в 1-й дивизион.

15 октября политорганы бригады установили факты несерьезного отношения значительной части начальствующего состава кораблей и частей бригады подводных лодок к занятиям по марксистско-ленинской учебе за последнее время. Хватились! Потом начсостав станет тщательно скрывать это свое отношение, чтобы избежать репрессий или, еще позже, чтобы не вышвырнули с флота с «волчьим билетом».

Серьезно к этой «учебе» относились только недалекие люди. Когда случился развал Советского Союза (о чем можно только сожалеть) и низвержение КПСС (чего следовало ожидать), один из замполитов командира подводной лодки, уже уволенный в отставку, спрашивал на полном серьезе у своего бывшего шефа, что ему делать с тем множеством конспектов по марксистско-ленинским первоисточникам, которые он составил и которых за время его службы скопилось столько, что они не помещаются в чемодане. Вот до чего может довести человека идеологическое оболванивание. Ранее он хранил ворох конспектов только на случай очередной или внезапной проверки корабля или его личной благонадежности вышестоящим политотделом. К его искреннему сожалению, теперь такая надобность отпала, и он растерялся. [140]

23 ноября в Лужской губе после полуторамесячных поисков затралили шлюпочным тралом и подняли потопленную во время учебных стрельб торпеду. Только представьте: в течение 45 промозглых дней поздней осени в широченной губе, открытой всем ветрам северных направлений, на беспалубной гребной шлюпке изо дня в день «пахать» море с малоэффективным шлюпочным тралом за бортом, при этом многократно проходя по одним и тем же местам, так как на шлюпке нет средств навигации. А может быть, тогда на берегу разворачивали сеть геодезических постов, которые вели шлюпку? Вряд ли. Только в нашей стране оказалось возможным подобное издевательство над людьми. Пройдет время, и лодки, потерявшие торпеды, станут «искать» их сами, хотя для выполнения такой работы не приспособлены.

В том году квалификацию командиров подводных лодок получили: Аверочкин Анатолий, Голоднов Александр, Докукин Валентин, Ефимов Иван, Завьялов Николай, Клевенский Михаил (ВМА), Корейшо Александр, Курносов Иван, Маглич Фома, Павлов Федор, Петров Леонид, Селин Василий, Сурабеков Валентин.

В марте 1934 г. лодкам присваивают новые номера: «Пантера» — № 13, «Рысь» — № 14, «Тигр» — № 11, «Ягуар» — № 15, «Тур» — № 12, «Змея» — «У-2», «Леопард» — «У-3», «Волк» — «У-1».

21 апреля моряки подплава проверяли выполнение соцдоговора на Галошном заводе. Наверное, к этому времени они переделали все свои дела и не знали чем бы еще заняться.

А 22 апреля широко развернутое по всему флоту изучение иностранных языков (вплоть до турецкого и шведского) закончилось неутешительной проверкой знаний, и этот славный почин постепенно заглох. В современном российском флоте, пока еще не освободившемся от советского прошлого, иностранными языками владеют единицы. С иноземцами моряков учили разговаривать главным образом языком корабельного оружия.

Начиналась нескончаемая возня с секретными документами, в том числе и с теми, которые не содержали никакой секретной информации. Замполитов подключают к работе с шифрами.

8 мая в Кронштадте подплаву отвели места в Купеческой гавани «на законном основании». Пирс № 1 — для 1-го дивизиона [141] (подводные лодки типа «Барс») с пб «Смольный», пирс № 2 — для 3-го дивизиона (подводные лодки типа «Ленинец»), пирс № 3 — для 4-го дивизиона (подводные лодки типа «Щука»), пирс № 4 — Учебный дивизион с ус «Ока».

12 мая, в связи с началом дачного сезона и в интересах повышения боевой готовности, комсостав обязали представить все возможные официальные адреса его вероятного пребывания: ленинградские, кронштадтские и дачные. О «конспиративных» местах пребывания красных командиров ничего не сказано.

15 августа Асямолова и Ставровского откомандировали в 3-й дивизион для изучения пл типа «Ленинец» с расчетом, чтобы к концу кампании они были готовы командовать лодками этого типа. Всего за три месяца! Лихо!

15 сентября лодкам типа «Барс» опять раздали новые номера — слава богу, в последний раз. Теперь они стали называться «Б-[№]». Через год, окончательно запутавшись, почти все лодки, за исключением «Пантеры», разоружат и с пением революционных песен отправят какую куда, в основном на слом.

23 сентября командиру 1-го дивизиона Шлиттенбергу (председатель), командирам лодок Немировичу-Данченко и Максимову поручается испытать прицел, изобретенный бывшим командиром лодки, а ныне преподавателем УОПП Зарубиным. Для проведения испытаний назначаются пл «Рысь» (Немирович-Данченко) и пс «Пионер». Вероятно, речь идет о лодочном ночном прицеле для стрельбы торпедами из надводного положения. Что-то такое уже изобретал Азаров. Помните? Ну что поделаешь, если забыли; можно и повторить для пользы дела.

29 ноября бывший командир пл «Тур» Пышнов за расчет таблиц торпедной стрельбы награждается премией — 150 рублей. Интересно, оставил ли он в этом деле место для корифеев торпедной стрельбы Лонциха и Доронина, которые лет через 10 опубликуют под своим именем целую книгу таких таблиц без всякой ссылки на Клавдия Птолемея, Кукеля, а тем более на Пышнова. У любого треугольника, в том числе и у торпедного, всего три угла, скрупулезное изучение которых успешно завершено еще в I в. нашей эры, однако благодаря стараниям разросшегося отряда деятелей науки [142] оно будет продолжаться еще очень долго. А вот мастеров искусства, к которому относится и торпедная стрельба, можно и сегодня пересчитать по пальцам.

Резко сократился выпуск молодых командиров. Командирский класс УОПП окончили: Арефьев Иван, Виноградов Василий, Крестовский Андрей, Никулин Василий, Тутышкин Гаврила. Спад можно объяснить нехваткой специалистов среднего звена, из которых традиционно набирали кадры для подготовки командиров, связанной, в свою очередь, с увеличением количества новых лодок. Руководство нашло выход в создании в УОПП, начиная с 1934 г., Специальных курсов, предназначавшихся для подготовки помощников командиров подводных лодок из числа моряков командного состава торгового флота. Мортехникум по уровню образования поставили в один ряд с Военно-морским училищем.

Первый выпуск таких 2-годичных курсов предполагалось произвести в 1935 г.

25 марта 1935 г. единственная балтийская бригада подводных лодок разделилась. Теперь на Балтике в состав подплава вошли Бпл 1 и Бпл 2.

23 июня приказано с 1 июля на всех кораблях ВМФ СССР поднять кормовые флаги нового образца. Это те самые флаги, которые будут каждое утро поднимать на кораблях ВМФ до лета 1992 г.

25 июля пл «Рысь» затонула в Финском заливе, столкнувшись с лк «Марат» (В. Иванов) в ходе учебной торпедной атаки. Погибло 55 человек, среди них лица командного состава: А. П. Голоднов (командир), С. М. Жонголович (преподаватель УОПП). Причиной катастрофы стали ошибки, допущенные командирами обоих кораблей, скрытые от других командиров и не подвергшиеся тщательному разбору.

2 августа пл «Рысь» поднята сс «Коммуна» и сдана в порт для разделки на металл. Экипаж похоронен в братской могиле на Кронштадтском кладбище, в северо-восточной его части. [143]

Одной из причин могла оказаться слабая подготовленность командира подводной лодки. Вот содержание учебной характеристики на слушателя Подводного класса СККС А. П. Голоднова от 1 июня 1933 г.: «Голоднов А. П. Средний балл 4,06. Член партии. Способности средние. Недостаточно развит в общеобразовательном отношении, что сказывается на общем ходе учебы. В учебной работе недостаточно упорен. На данном этапе учебы имеется опасение за твердое усвоение им практической торпедной стрельбы. Политически развит хорошо. В общественной работе активен. Как старый член партии с большим стажем партийной работы, занимает ведущую роль в общественно-политической жизни Класса». После проверки выпускников класса комиссия отметила Голоднова как отстающего: «...недостаточная общеобразовательная подготовка, медленное реагирование на обстановку». И это командир подводной лодки!

«По результатам выпускных экзаменов за период практического плавания 10 октября 1933 г. <...> 3. Слушателю Голоднову А. П. может быть присвоено звание специалиста-подводника с использованием по должности помощника командира подводной лодки. До назначения на должность командира подводной лодки должен серьезно заняться теоретическими и практическими вопросами кораблевождения и торпедной стрельбы, и перед назначением должен быть еще раз проверен».

Трудно поверить, что всего за полтора года из отстающего слушателя смогли сделать полноценного командира лодки. Все-таки, наверное, в его назначении на эту должность не последнюю роль сыграло то, что он был преданным партийцем. В 1908 г. оказавшегося неуспевающим офицера Проффена просто-напросто оставили на второй год и заставили повторно пройти курс Подводного офицерского класса. За это время он сумел мобилизовать свои способности, приобрести твердые знания и умение использовать их на практике.

Пройдет всего 50 лет, и начальник Высших Офицерских классов ВМФ СССР вообще запретит преподавателям ставить неуспевающим слушателям неудовлетворительные оценки на экзаменах, мотивируя свое требование малоубедительным домыслом: «Офицер, прослуживший на флоте два и более года, не может быть подготовленным по специальности ниже, чем на тройку». Может! Да так, что посадит корабль на мель или вместо щита засадит ракету в рыболовный траулер!

Нигде не удалось найти результатов расследования катастрофы подводной лодки Красного Флота «Б-3» («Рысь»). Нигде не проводилось разбора действий участвовавших в маневрах сторон. Одна из вероятных причин состоит в том, что на маневрах присутствовал и, возможно, ими руководил сам нарком обороны К. Е. Ворошилов.

Еще когда 8 июня 1931 г. на Черном море во время торпедной атаки погибла пл «АГ-21», РВС СССР, констатируя «особенности [144] текущего момента», указал, что: «Наморси и его управление оказались совершенно неподготовленными к замене без ущерба для боеспособности флота изъятых командиров старого царского флота (выделено мной. — Э. К), замеченных в контр-революционных группировках, невзирая на то, что для этого было время и возможности», — и потребовал от бригады подводных лодок Балтийского моря: «В текущем году соединенного использования подлодок и подводных атак с прорывом охранения не производить, отказаться от некоторых сложных совместных артстрельб и торпедных атак. <...> Все атаки подлодки производят с поднятыми перископами, скрытые атаки не допускаются». Упрощенчество получило дальнейшее развитие и перешло в неприкрытое очковтирательство.

Еще 4 года тому назад руководство фактически признало, что самая образцовая партийность и безоговорочная преданность власти не заменит профессионализма.

А вот выпуск Командирского класса в 1935 г. оказался полнокровным: Бакунин Борис, Баранок Тихон, Батырев Алексей, Беззубиков Иван, Бибеев Михаил, Бондаренко Василий, Бородавский Иван, Бородич Юлиан, Бортновский Борис, Бурмистров Иван, Бурнашев Ибрагим, Быховский Израиль, Бютнер Георгий, Воробьев Владимир А., Гафрон Вильгельм, Георги Александр, Гольдберг Григорий, Грищенко Петр, Гуз Роман, Гурин Антон, Дегерменджи Евгений, Денисов Владимир, Добровольский Виктор, Дядченко Гавриил, Жернаков Владимир, Иванов Борис, Иванов Иван, Израилевич Иосиф, Каракай Сидор, Кладов Даниил, Клынин Николай, Кожанов Валентин, Колонистов Федор, Колышкин Иван, Королев Михаил, Корсак Вячеслав, Косенко Андрей, Кочетков Алексей, Кузьмин Герман, Кузьмин Лев, Куленков Константин, Кучеренко Иван, Линденберг Роман, Лопатко Дмитрий, Малафеев Кузьма, Мартемьянов Тимофей, Марченко Петр, Матвеев Степан, Мишенин Николай, Моргун Никифор, Морозов Николай, Морской Иван, Моссак Сергей, Наринян Гурий, Немченко Иван, Нечкин Вадим, Никифоров Михаил, Новиков Николай, Ныров Борис, Орел Александр, Павлов Владимир, Павлуцкий Даниил, Пермский Борис, Петров Алексей, Пирвердян Аракел, Потапов Леонид, Пьявченко [145] Николай, Рогачевский Сергей, Романенко Сергей, Савицкий Сергей, Семенов Илья, Соколов Иван, Соловьев Михаил, Субботин Григорий, Сушкин Лев, Тамман Виктор, Тураев Василий, Успенский Борис, Уткин Василий, Федоров Александр, Хмельницкий Яков, Хомяков Михаил, Цыганко Павел, Чаликов Виктор, Челпанов Сергей, Чудновцев Борис, Швецов Евгений, Шеркшнис Петр, Школенко Николай, Шнейдер Евгений, Шулаков Евгений, Юнаков Евгений. 92 человека!

8 марта 1936 г. подводные лодки «Ягуар», «Леопард» и «Тур» исключены из боевого состава и переведены в плавучие зарядовые станции. Отныне они будут стоять у причалов бригад и заряжать аккумуляторные батареи лодок, находящихся в строю.

Из первых российских лодок на Балтике осталась одна «Пантера», которая после завершения модернизации (1933–1935 гг.) вошла в состав 2-й бригады подводных лодок.

27 марта приказом № 108 командующего КБФ дивизионам присваиваются двузначные номера (первое число номера означает № бригады).

10 апреля образован Отдельный учебный дивизион подводных лодок, куда войдут лодки всех типов как на постоянной основе, так и временно к нему прикомандированные.

На флоте отказываются от разделения военных моряков командного состава на номерные категории, как это делалось последние 15 лет, и вводят традиционные военно-морские звания, присваивавшиеся офицерам Российского Императорского флота и других национальных флотов всего мира.

Командующий БФ Л. М. Галлер объявил благодарность и наградил ценными подарками семь женщин — жен лиц комсостава, совершивших с 29 июня по 24 июля шлюпочный поход на шестерке на веслах и под парусами по маршруту Кронштадт — р. Нева — Ладожское озеро — р. Свирь — Онежское озеро — Вытегра и обратно (1200 км). Вот какими в то время были боевые подруги краскомов!

17 июля в Кронштадте закончена установка памятников на братских могилах подводников, погибших в результате катастроф [146] подводных лодок «Ёрш» («№ 9») и «Рысь» («Б-3»). Посетители Кронштадтского кладбища и сегодня могут почтить память моряков, отыскав надгробия на братских могилах команд этих лодок. За могилами иногда ухаживают. И если надгробие на могиле команды «Рыси» в приличном состоянии, то могила команды «Ерша» запущена: сбита погребальная урна на верху стеллы, отсутствует памятная доска Видимо, неимоверно разросшееся число современных ветеранских организаций подводников не стимулирует заботу о памяти безвременно почивших моряков.

18 августа на КБФ сформирована новая бригада подводных лодок, которой дают № 2, а старая 2-я бригада переименовывается в 3-ю бригаду подводных лодок.

Август — ноябрь. На Балтийском море в районе Кронштадта комиссия под председательством преподавателя УОПП командира Я. К. Зубарева успешно провела испытания нового минного устройства для подводных лодок на обездвиженном и обесточенном корпусе пл «Форель». В испытаниях принимали активное участие эм «Калинин» (обеспечивал буксировку и электропитание) и ее «Коммуна» (подъем лодки и ее осмотр). Впоследствии испытанная конструкция минного устройства применена конструктором Рудницким для оснащения пл типа «К» (XIV серия).

Вышедшая из модернизации пл «Пантера» (Андрушис?, Завьялов?) за год прошла 2329,6/246,3 мили.

Пятьдесят выпускников Класса командного состава пополнили ряды подплава и в ближайшее время станут командирами лодок: Августинович Михаил, Алексеев Борис, Андронов Алексей, Бащенко Александр, Беланов Николай, Берестецкий Владимир, Бобров Георгий, Бочков Иван, Вершинин Дмитрий, Веселов Семен, Гаркуша Иосиф, Гуткин Михаил, Дегоди Николай, Долинин Михаил, Дроздов Владимир, Егоров Павел, Жуков Аркадий, Каменев Николай, Касаткин Александр, Керн Аким, Климов Александр, Коняев Анатолий, Котельников Виктор, Кульбакин Василий, Лазо Эммануил, Ларичев Дмитрий, Логинов Иван, Лысов Тихон, Людвиг Сергей, Мадиссон Александр, Миронов Виктор, Могилевский Сергей, Мороз Иван, Никифоров Марк, Пантелеев Алексей, Петров Николай, Поляков Евгений, Попов Анатолий, Попов Иван, Роменский [147] Яков, Савич-Демянкж Василий, Сиротинский Сергей, Стрижак Александр, Трипольский Александр, Фартушный Илларион, Фокин Михаил, Хайндрава Николай, Цебровский Григорий, Шуйский Константин, Яковлев Алексей.

1937 г. Начало Большого Террора.

«Русские, в том числе большевики, — дети царизма: они лепили его из веку в век. Царя они сумели свергнуть, царизм — нет. Они по-прежнему щеголяют в царских мундирах, вывернутых наизнанку. <...> Большевики не были готовы к административной, позитивной революции, поэтому совершили революцию негативную: из-за своего доктринерского фанатизма, узости мышления и отсутствия культуры произвели массу бессмысленных разрушений. Прежде всего я обвиняю их в том, что они, по примеру царей, с наслаждением предались убийствам».

Томаш Масарик, президент Чехословакии 1918–1935 гг.

Интересно, что в составе советского флота определенное время находился корабль с «гордым» именем «Террорист». Что это, признание Нечаева и Бакунина или преклонение перед Дзержинским?

Несмотря ни на что, лодки строились, испытывались и продолжали плавать по флотскому плану боевой подготовки. УОПП продолжал «ковать кадры». В этом году выпускниками Командирского класса оказались: Братишко Дмитрий, Вершинин Федор, Егоров Владимир, Касьяненко Иван, Лепешкин Алексей, Лунин Николай, Михалкин Федор, Оводовский Виталий, Полешук Владимир, Рыжков Леонид, Холмквист Андрей, Чекин Константин, Щедрин Григорий.

1938 г. Продолжение Большого Террора.

15 апреля на базе Отдельного учебного дивизиона подводных лодок формируется 4-я или Учебная бригада подводных лодок.

В строй вступали новые лодки, а Командирский класс продолжал усиленно пополнять кадрами командный состав новых подводных лодок. Репрессии против комсостава не прекращались, [148] поэтому вакансии появлялись постоянно. Среди командиров лодок оказывались всякие люди. В их числе побывали и капельмейстер, и начальник химической службы линкора. Трудно утверждать, что отбор людей для командования подводными лодками происходил надлежащим образом. Позже многие из них, дослужившись даже до адмиральского звания, будут уволены в запас за систематическое пьянство и нарушение воинской дисциплины. Одни окажутся трусами, становление других затянется на долгие годы, кто-то просто сбежит на берег, в штаб, подальше от моря и от опасности. Главная беда в том, что, принимая важные решения, командиры оглядывались «наверх», опасаясь негативной реакции руководства. Такое становится возможным, когда требуется подготовить большую массу специалистов, а масса не терпит индивидуального подхода. Такое возможно только в тоталитарном государстве.

Вот и в 1938 г. Командирский класс выпустил сотню будущих командиров лодок: Абросимов Дмитрий, Абызов Авив, Автомонов Иван, Агашин Николай, Апостолов Георгий, Афанасьев Владимир, Афанасьев Глеб, Афанасьев Яков, Афонин Валентин, Барбитов Константин, Бочаров Павел, Ветчинкин Павел, Гидульянов Владимир, Головачев Владимир, Головко Семен, Горбатовский Степан, Гриценко Иван, Грицкевич Иосиф, Гусаров Александр, Драченов Петр, Дронин Павел, Дубовцев Николай, Егоров Николай, Елисеев Николай, Ельтищев Федор, Емец Анисим, Ермилов Виктор, Ефанов Сергей, Жданов Алексей, Журавлев Поликарп, Зоц Василий, Иванов Владимир А., Иванов Владимир И., Иванцов Федор, Ивашук Иван, Исаев Николай, Казак Василий, Каланин Виктор, Карбовский Григорий, Кейсерман Григорий, Киселев Иван, Кислов Михаил, Коваленко Семен, Козюберда Владимир, Комаров Василий, Копин Арсений, Костылев Лев, Котрехов Анатолий, Кочетков Василий, Кочетков Николай, Краснов Евгений, Куделя Андрей, Кунец Иван, Левицкий Александр, Лисин Сергей, Лопатников Иван, Лысенко Дмитрий, Маринеско Александр, Маркелов Александр, Маслов Виталий, Мельник Яков, Мельников Михаил Д., Морозов Никифор, Морозов Павел, Мочалов Федор, Мыльников Александр, Назаревский Константин, Непомнящий Григорий, Нечаев Николай, Овечкин Николай, Павленко Стефан, Панов Николай, Панченко Василий, [149] Поликарпов Иван, Приемышев Иван, Сазонов Дмитрий, Санин Сергей, Середа Анатолий, Сидоренко Петр, Соколовский Израиль, Стариков Валентин, Стеценко Василий, Столбов Николай, Судейко Василий, Тарасов Павел, Татаринов Иван, Твердохлебов Владимир, Ткаченко Николай, Томский Михаил, Хорошайлов Григорий, Цветке Владимир, Чебанов Александр, Чебышев Константин, Чекуров Валентин, Чураков Виктор, Шалаев Павел, Шатов Андрей, Шейхатович Михаил, Шелганцев Петр, Шомраков Абрам, Эпштейн Илья. Впечатляет?

Среди общей массы командиров сразу выделялись те, кто блестяще владел своей профессией, ориентировался в обстановке, не боялся проявить инициативу и добивался победы. Их оказалось не так много, но они были, и что характерно, они оставались верны делу подводного плавания до конца своей службы или до конца жизни. Ознакомившись с приведенными в книге биографиями командиров лодок, читатель безошибочно выделит Королей в море червонных валетов.

Начавшаяся в сентябре 1939 г. Вторая мировая война не могла не оказать влияния и на расстановку сил на Балтийском морском театре. В сентябре советские и немецкие войска встретились на Висле, после чего Польша оказалась разорвана пополам. Флотские газеты объявили о потоплении «неизвестными» подводными лодками (намекая на польские) советского тр «Металлист» в Нарвском заливе и вынужденном выбросе на мель у башни Вигрунд сухогруза «Пионер», якобы уклонявшегося от нападения неопознанной подводной лодки. Кто топил транспорты, если в это время на Балтике кроме интернированной в Таллине польской пл «Ожела» других лодок не оказалось? Может быть, какая-то из воюющих сторон пошла на провокацию?

Зимой 1939–40 г. разразилась советско-финская война. О том, как она велась на Балтийском море — читатель узнает в последующих материалах книги.

С 1940 г. Большой Террор пошел на спад. К этому времени репрессированы командиры подводных лодок: Агафонов С. С., Андрушис П. П., Бахтин А. Н., Беклемишев М. Н., Берг А. И., Васильев А. П.[150], Васильев Г. В., Введенский К. Е., Витковский А. В.. Воробьев В. С. Гарсоев А. Н., Головачев Н. Н., Горняковский Н. А., Горяинов В. Ю., Грибоедов К. Н., Жимаринский Н. А., Жонголович С. М., Зайдулин И. М., Зброжек С. П., Зельтинг А. И., Ивановский Н. С., Ижбулатов Р. А., Иконников А. А., Ирбэ А. М., Кельнер И. В., Клопов П. И., Коль Н. А., Кузнецов К. М., Лавинский М. Н., Маглич Ф. С, Мацеевский А. В., Мацеевский Ч. В., Моралёв Н. К., Немирович-Данченко К. К., Осипов К. О., Подгородецкий Н. С., Пуаре Ю. В., Пышнов А. А., Рахмин В. П., Рейснер Л. М., Рублевский И. А., Самборский Е. К., Симановский В. Н., Сластников Б. С., Стороженко М. Ф., Сурин В. С., Холостяков Г. Н., Чистозвонов В. В., Шельтинга Ю. В., Шлиттенберг К. Я., Шредер Г. А., Штейнгаузен П. А., Юшко В. К., Яцынич К. К. и др. (подчеркнуты фамилии расстрелянных и умерших в неволе командиров).

Хочется спросить современных командиров подводных лодок: как бы вам служилось в подобных условиях?

В январе сформирован Отряд вновь строящихся и капитально ремонтирующихся подводных кораблей БФ (Овскрпк).

В июле пл «Пантера» приняла участие в параде на Неве в честь Дня Военно-Морского Флота СССР. Стоянка ее и пл «Л-55» находилась у спуска к реке напротив Адмиралтейства, рядом с Дворцовым мостом. Лодку наблюдал юный автор, пришедший на праздник с отцом. Знавший службу подводника не понаслышке, бывший унтер-офицер пл «Тур» капитан 1 ранга А. С. Ковалев, ставший комиссаром пл «Волк», а затем комиссаром Бпл Балтийского моря, не захотел оставаться на комиссарском посту и после окончания Военно-морской академии был направлен военно-морским атташе при Полпредстве СССР в Японии. В 1939 г. мы вернулись на родину. Из его рассказа на набережной о подводных лодках запомнилось заключение: «Да, если бы сегодня жил Петр Великий, он бы накрутил нам хвоста за флот!» И еще в детской памяти остался его разговор с товарищем из Исторического отдела ГШ ВМФ контрадмиралом Б. В. Хорошхиным, в котором оба по одним им понятным признакам высказывали уверенность в том, что стране угрожает война с Германией. Отец погибнет в 1941 г. во время Таллинского перехода кораблей и судов БФ, комбриг траления [151] Хорошхин — в 1942 г. на Волге под Сталинградом: в ходе траления фарватера его тральщик подорвется на авиационной мине.

В ВМФ СССР восстанавливаются адмиральские звания. Портреты оставшихся в живых и при исполнении служебных обязанностей флагманов разных рангов, переименованных в адмиралов, напечатаны в газете «Красный Флот». Всего 57 портретов (как осталось в детской памяти), а уже действовали 4 флота и в их составе сотни единиц кораблей. Среди адмиралов оказались и подводники: Осипов, Самборский, Скриганов.

А между тем уже вовсю шла Вторая мировая война, и когда она добралась до Советского Союза, все недостатки Зимней войны снова всплыли на поверхность, только в больших масштабах.

С 1 января 1941 г., после 24-летнего перерыва, курсантам военно-морских училищ, как некогда гардемаринам Морского корпуса, снова предписывается носить на поясном ремне палаш — колюще-рубящее холодное оружие с прямым клинком и эфесом, ранее употреблявшееся в абордажном бою. Красота сия продержится до 1951 г., когда некоторые новые адмиралы, подпавшие под влияние вовсе одичавших от природной безвкусицы кавалерийских маршалов, лишат флот еще одной традиции. Даже несмотря на то, что талантливый «фрунзак» Миша Волков уже напишет «Балладу о палаше»:

Давно набросились поэты
На гардероб несчастный наш.
Бушлаты, тельники воспеты
И бескозырка. Лишь палаш
Оставлен ими без вниманья...

Упомянув об эпизоде с палашом, позволю себе малость порассуждать об обычаях, традициях и церемониях, как о них думали наши предшественники — моряки Российского Императорского флота.

ОБЫЧАИ как таковой можно рассматривать как укоренившееся повторение (всегда по одному и тому же сценарию) определенного действия, не являющегося безусловной необходимостью. В морской службе обычай создается жизнью постепенно и является стадией создания закона. Обычаи ложатся в основу устава. Флотский обычай для «сухопутного» человека загадочен, романтичен, а потому и притягателен.

ТРАДИЦИЯ есть передача обычаев и практического их выполнения от отцов наследникам. Традиции могут быть подготовительными и боевыми. [152]

Они учат правильно выбирать и применять на практике уроки военно-морской истории.

ЦЕРЕМОНИЯ — необходимое условие соблюдения устоявшегося порядка, дисциплины. Церемонии создают атмосферу, помогающую ее поддерживать, это цемент дисциплины. Они базируются на обычаях и традициях.

ДИСЦИПЛИНА есть сумма, которую можно выразить словом «подчинение»; соблюдение же обычаев и церемоний есть создание духа подчиненности. Обычаи и церемонии нужны, как хорошие манеры для офицера. Основой дисциплины служат понимание каждым членом команды меры своей ответственности за дело, взаимное чувство доверия и признания между командирами и подчиненными. А дисциплина кают-компании есть дисциплина флота.

На тех кораблях, где осознается значение традиций, обычаев и торжественных церемоний, автоматически создается фундамент для дисциплины.

Упразднив очередную флотскую традицию, мы еще немного обеднили историю Красного Флота. В 1946 г. мы не праздновали 250-летний юбилей российского флота. Мы признали 300-летнюю историю российского флота только сейчас, когда чисто человеческие отношения возобладали над навязанным нам идеологическим мракобесием. Палаш на бедре гардемарина, а позже курсанта — это маленькая, но присущая только флоту традиция. Лишить флот этой традиции — значит еще раз запретить ему высовываться хоть на дюйм из общей массы. Все должно дышать однообразием! Удручает и то, как легко можно отбросить любую традицию «в интересах революционной целесообразности» или просто так, не дав взамен ничего путного.

Согласно одной из традиций английского флота, английские моряки никогда не бросали и не бросают армию на произвол судьбы, и каждый десантник, высаженный на враждебный берег, знал, что в случае неудачи его эвакуируют при любых условиях. Когда адмиралу Кэнигхему в очередной раз доложили (при эвакуации армии с о-ва Крит), что флот несет большие потери от немецкой авиации, он ответил: «Флоту нужны три года, чтобы построить новый корабль. Чтобы создать новую традицию, нужно триста лет» — и, продолжив эвакуацию, ценой потери боевых кораблей, среди которых оказались и крейсера, не прекратил вывоз пехотинцев с острова.

Мы такой традиции, видно, не придерживались, поэтому, когда в январе 1942 г. высаженные на Керченский п-ов и в Феодосию войска, не получая подкрепления, боеприпасов и снабжения, были вынуждены отступить, ни вице-адмирал Октябрьский, ни контр-адмирал Горшков не озаботились эвакуацией терпящих поражение войск. Тогда в плен попали десятки тысяч наших солдат.

Подобное случилось и во время эвакуации наших войск из Таллина в Кронштадт в 1941 г. Вице-адмирал Трибуц утром 29 августа, когда до Кронштадта оставалось еще около 80 миль, бросил охраняемые транспорты [153] с поисками и на хорошем ходу ретировался в базу. Последствия нам известны. Вы удивились бы еще больше, если бы узнали, кто противостоял тогда Балтийскому флоту. Говорили, что этим маневром командующий сохранил корабли Балтийского флота. Да, они сыграли важную роль в защите Ленинграда, но больше их не видели на просторах Балтики до самого конца войны, даже в 1944 г., когда только балтийские летчики, подводники и катерники господствовали на море, а наступавшая в Курляндии и Померании армия нуждалась в артиллерийской поддержке с моря.

Традиция нужна не только для военных. Она нужна для всех. Она помогает выстоять. У многих народов есть традиция объединять свои усилия, когда наступает трудное время. Очень хорошая традиция, она помогает людям действеннее преодолевать трудности. Глядя на то, что творится вокруг нас сегодня, можно только пожалеть, что у нас ее нет. Зато еще полно «революционных».

Испокон веков среди людей бытует традиция: внимать гласу старейшин, дабы не повторять ошибок, сделанных предками. Многие народы следуют ей и сегодня. Только не мы. У нас человек, отправленный на пенсию, сразу теряет общественный вес, и его мнение никоим образом не может служить аргументом для принятия решения. Эта дурная традиция тоже возникла в стародавние времена. Вот как об этом писал Н. С. Лесков еще в позапрошлом веке: «...только не знаю, как ему в таком несчастном разе помочь; потому что я уже совсем отслужился и полную пуплекцию получил — теперь меня больше не уважают...» (ответ атамана Платова, бывшего приближенного самого императора, на просьбу помочь попавшему в беду Левше).

22 июня Вторая мировая война пришла на нашу землю. Мы назвали ее Великой Отечественной войной, одновременно забыв, что наши отцы и деды Первую мировую войну звали просто Великой войной. Подводные силы БФ встретили войну, развернув на театре три бригады и отдельный учебный дивизион:

— Бпл 1 (Египко) в составе: Днпл 1 (Трипольский) — «С-1», «С-3», «С-4», «С-5», «С-6», «С-7», «С-8», «С-9», пб «Смольный» — Либава, Усть-Двинск; Днпл 2 (Червинский) — «С-10», «С-101», «С-102», пб «Иртыш» — Усть-Двинск; Днпл 3 (Аверочкин) — «Л-3», «Калев», «Лембит», «Ронис», «Спидола» — Либава; Днпл 4 (Матвеев С. И.) — «М-71», «М-77», «М-78», «М-79», «М-80», «М-81», «М-83» — Палдиски;

— Бпл 2 (Орел) в составе Днпл 6 (Федотов) — «Щ-309», «Щ-310», «Щ-311», пб «Полярная Звезда» — Таллин; Днпл 7 (Егоров В. А.) — «Щ-317», «Щ-318», «Щ-319», «Щ-320», «Щ-322», «Щ-323», «Щ-324», пб «Амур», пб «Ока» — Таллин; Днпл 8 (Юнаков) — «М-90», «М-94», [154] «М-95», «М-96», «М-97», «М-98», «М-99», «М-102», «М-103» — Ханко;

— УБпл (Заостровцев) в составе: Днпл 9 (Мохов) — «М-72», «М-73», «М-74», «М-75», «М-76» — Кронштадт; Днпл 13 и Днпл

14 — в стадии ремонта, постройки, достройки и испытаний в Ленинграде и Кронштадте пл т. «К» — 8 ед., т. «Д» — 1 ед., т. «Л» — 5 ед., т. «С» — 6 ед., т. «Щ» — 8 ед., т. «М» — 9 ед.;

— ОУДнпл (Эйхбаум) в составе: «П-1», «П-2», «П-3», «Щ-301», «Щ-302», «Щ-305», «Щ-306», «Щ-307», «Щ-308», «Б-2», «Л-55» — Ораниенбаум.

В литературных источниках совершенно справедливо говорится, что ВМФ СССР, в том числе и БФ, один из немногих встретил начало войны в состоянии высокой боевой готовности. Оценивая все последующие действия БФ, приходится удивляться, как ему удалось, не добившись решительных успехов на театре, понести к концу 1941 г. такие тяжелые потери. Но это тема для другой книги.