Глава 24
Условия, в которых проходила Гражданская война в России, отличались от условий, в которых велась мировая война. Долговременные боевые позиции составляли скорее исключение, чем правило. Солдатам редко приходилось переживать угнетающую монотонность окопной жизни. Сосредоточение артиллерийских средств, плотность огня, интенсивные воздушные бомбардировки – все эти чудовищные технические изобретения, делавшие отдельного солдата крайне беспомощным, не имели широкого распространения. Но в отличие от колоссального нервного напряжения, которому подвергался российский солдат во время Первой мировой войны, Гражданская предъявляла сверхчеловеческие требования к его физической выносливости.
Солдатам, которые служили в Белой и Красной армиях, нужно было быть достаточно крепкими, чтобы передвигаться в быстром темпе. Их жизнь представляла собой беспрерывную смену наступлений и отступлений, атак и контратак, рейдов в глубь территории противника без передышек. Солдаты, хорошо оснащенные и физические крепкие, целиком выкладывались в этих чрезвычайно динамичных операциях. Но выносливость солдата подрывалась суровостью революционного времени: постоянная нехватка самого необходимого исключала возможность восстановления сил.
Наиболее острой проблемой был недостаток продовольствия. Офицеры и солдаты на фронтах постоянно голодали. В первые месяцы Гражданской войны квартирмейстерская служба Северо-западной армии располагала весьма скромными средствами для закупок провизии и фактически не имела источников снабжения. Продовольственный паек составлял полфунта хлеба в день и полфунта сушеной рыбы раз или два в неделю. Если солдаты хотели выжить, они должны были искать дополнительные средства пропитания.
Театр военных действий представлял собой территорию с бедным крестьянским населением, разоренным войной и революцией. Вместо того чтобы жить продуктами своего труда, крестьяне сами зависели от войск, контролировавших их деревню. Случалось, что какой-нибудь предприимчивый солдат обнаруживал мешок червивой муки или корзину гнилой картошки. Как правило же, поварам приходилось изобретать блюда из травы, корней, воды и горстей муки. К середине лета стали поступать значительные количества продовольствия из-за рубежа, и положение в Белой армии существенно улучшилось. И хотя управление снабжением было плохо организовано и действовало неэффективно, хотя на фронте случались дни голодания, в целом хлеб стал более доступен, к нему, бывало, добавлялся бекон, а каша стала постоянным компонентом питания в армии.
Даже когда условия складывались из рук вон плохо, командование хотя и с трудом, но ухитрялось накормить солдат, а вот попытка обмундировать их не удавалась. Каждый офицер и солдат носил ту форму, в которой поступил на службу в армию, и обычно не надеялся получить что-то новое. Солдаты противоборствующих армий в основном носили форму защитного цвета установленного образца, но нередко попадались солдаты и в гражданской одежде. Один из моих приятелей-офицеров проносил всю войну коричневый костюм в клетку и серую фуражку. Лишь на плечах его всегда были погоны с обозначением звания.
Пока одежда поддавалась ремонту, владелец усердно чинил ее при наличии свободного времени. Но со временем форма все-таки превращалась в лохмотья. Многие солдаты носили брюки, сшитые из мешковины. Нижнее белье и носки были большой роскошью. Однако в скудном гардеробе солдата самым ценным считались сапоги. Когда подошва изнашивалась, ее подбивали бумагой и крепили при помощи бечевки. Шла изнурительная борьба за сохранение тонкого слоя кожи, который утоньшался день ото дня. Сапоги не выбрасывали до тех пор, пока не оставался один верх, тем не менее процент босоногих солдат и офицеров неуклонно возрастал.
Нехватка одежды, помимо того что влекла за собой незащищенность от непогоды, доставляла и другие неприятности. Красные и белые практически воевали в одинаковых лохмотьях, их трудно было отличить друг от друга. В результате происходили многочисленные трагические инциденты в ходе каждого боя: принимали своих солдат за противника и открывали по ним огонь, что вызывало многочисленные жертвы.
Патрули, высылавшиеся на разведку вновь занятой местности, вследствие подобных ошибок становились легкой добычей противника. Это усиливало нервозность и общую сумятицу. Свою единственную царапину от пули я получил, когда окликнул после атаки солдата, стоявшего на расстоянии 30 шагов от меня. Он выглядел как любой солдат Белой армии. Я понял, что ошибся, когда в ответ на мой оклик он вскинул ружье и выстрелил.
В последние месяцы войны проблема обмундирования армии стала менее острой: его стали поставлять из-за рубежа. Стоит добавить, однако: хотя предполагалось, что фронтовые части получат его в первую очередь, на фронт просочилось небольшое количество военной формы и обуви. Обычно в роту прибывали тюки с обмундированием, которого хватало примерно на десять солдат, обносившихся уже до крайней степени. Но бывали исключения: во время одного наступления я видел четыре наших полка, воевавших в разной форме: один – в светло-коричневых шинелях русской армии, другой – в светло-коричневых шинелях британцев и фуражках с длинными козырьками, третий – в светло-голубых шинелях и мягких беретах французских стрелков, четвертый – в серо-голубых шинелях немцев. Должно быть, зрелище для противника было необычное.
Одним из самых трагичных аспектов Гражданской войны было обращение с ранеными и больными. Квалифицированных медиков не хватало, медучреждения не отвечали необходимым требованиям содержания раненых. Несколько полевых частей без необходимой военной техники и боеприпасов героически сражались с превосходящими силами противника. Целыми неделями в госпиталях отсутствовали медикаменты, раны обрабатывались и операции производились без анестезии и антисептиков. Смертность среди раненых ужасала, но еще больше людей умирало от болезней.
Половина солдат Северо-западной армии умерли от тифа. Без смены одежды, при отсутствии средств санобработки обмундирования остановить распространение эпидемий было невозможно. В армии свирепствовали диарея и другие болезни, от них периодически страдала каждая воинская часть; никто не избежал состояния, когда сильные судороги сменяли припадки слабости; на марше солдаты выходили из строя и ждали, опершись на дерево, когда стихнет боль. Однако страх перед возможностью отстать от своего подразделения и умирать на соломе, кишащей паразитами, без посторонней помощи был сильнее физических страданий. Пока они не уступили болезни, оставался хотя бы луч надежды.
Продовольствие, одежда и медикаменты были вопросом жизни и смерти, но отсутствие других предметов первой необходимости ощущалось столь же остро. Нигде нельзя было найти мыла, а без него невозможно избавиться от глубоко въевшейся грязи. На целую роту не было даже одного лезвия, во время передышки в боевых действиях фронтовики старались побрить друг друга осколком стекла. Но больше всего мучений доставляла нехватка табака.
В армии не позаботились об обеспечении потребностей курильщиков. Ни у кого не было денег, да и в зоне боевых действий ни за какие деньги нельзя было достать табака. Из сена и обрывков старых газет свертывались цигарки, трубки набивали толченой древесиной березы и дубовых листьев. В нашем бронепоезде происходило молчаливое соперничество между офицерами и уборщиками мусора: каждое утро уборщик делал новый веник из веток дерева и после уборки офицерского вагона прятал его в каком-нибудь укромном месте. И каждый вечер офицеры шарили по вагону в поисках метлы, чтобы набить свои курительные трубки ее сухими листьями. Как бы уборщик ни старался подыскать новый тайник, он не мог спасти метлу от порчи.
С оружием в Белой армии дело обстояло тоже скверно. Пока Северо-западная армия сражалась с большевиками на эстонской территории, белые пополняли свое вооружение из арсеналов, сосредоточенных в Эстонии. Но когда война перекинулась на территорию России, требовалось найти новые источники. Не хватало всего: артиллерийских орудий, боеприпасов, ружей.
Наш бронепоезд, например, хотя и именовался таковым, на самом деле был совершенно лишен брони. Двигатель и наблюдательная кабина прикрывались конструкцией из металлолома. В основном поезд состоял из обычных товарных вагонов, стенки которых были укреплены мешками с цементом и песком, были проделаны отверстия для пулеметов. Вагоны, оснащенные артиллерийскими орудиями, представляли собой самую большую проблему: чтобы обеспечить им достаточное пространство для разворота, пришлось демонтировать стены и крыши вагонов. В результате артиллерийские расчеты оказались уязвимыми для огня противника.
До середины лета 1919 года самым быстрым и надежным способом снабжения оставались рейды на территорию, контролируемую противником. Обе стороны пользовались стандартным русским вооружением, проблема состояла просто в захвате оружия и боеприпасов в достаточном количестве. Но начиная с июня начали поступать долгожданные поставки из-за рубежа. В ходе всей мировой войны русские с завистью слушали рассказы о техническом оснащении западных армий. Когда закончилась война с Германией, белые тешили себя радужными надеждами о том, что будут завалены военными поставками союзников, но их ожидания так и не оправдались.
Пехота получила патроны, не пригодные для русских ружей. Британские винтовки сотнями поступали без всяких патронов. Из Франции постоянно доставлялись орудия, которые разрывались после первого выстрела. Артиллерия получала целыми ящиками снаряды с дефектами. Значительная часть их не разрывалась. Новые двигатели для аэропланов не обладали частотой оборотов, нужной для отрыва машин от земли. Вместо улучшения материально-технического обеспечения армии положение лишь усугублялось.
Но хуже неопределенности и физических трудностей были психологические факторы, способствовавшие ожесточению в бою. Жестокость присуща любой войне, но в гражданской войне в России царила невероятная беспощадность. Стороны считали друг друга преступниками и не брали в плен солдат, за исключением призывников. Белые офицеры и добровольцы знали, что с ними будет, если они попадут в плен к красным: я не раз видел страшно обезображенные тела с вырезанными на плечах погонами. С другой стороны, и немногие коммунисты могли избегнуть жестоких мер воздействия белых контрразведчиков. Как только устанавливалась партийная принадлежность коммунистов, их вешали на первом суку.
Chapter XIII
The pirates of Panama or The buccaneers of America : Chapter XIII
Captain Morgan goes to Hispaniola to equip a new fleet, with intent to pillage again on the coast of the West Indies. CAPTAIN MORGAN perceived now that Fortune favoured him, by giving success to all his enterprises, which occasioned him, as is usual in human affairs, to aspire to greater things, trusting she would always be constant to him. Such was the burning of Panama, wherein Fortune failed not to assist him, as she had done before, though she had led him thereto through a thousand difficulties. The history hereof I shall now relate, being so remarkable in all its circumstances, as peradventure nothing more deserving memory will be read by future ages. Captain Morgan arriving at Jamaica, found many of his officers and soldiers reduced to their former indigency, by their vices and debaucheries. Hence they perpetually importuned him for new exploits. Captain Morgan, willing to follow Fortune's call, stopped the mouths of many inhabitants of Jamaica, who were creditors to his men for large sums, with the hopes and promises of greater achievements than ever, by a new expedition. This done, he could easily levy men for any enterprise, his name being so famous through all those islands as that alone would readily bring him in more men than he could well employ. He undertook therefore to equip a new fleet, for which he assigned the south side of Tortuga as a place of rendezvous, writing letters to all the expert pirates there inhabiting, as also to the governor, and to the planters and hunters of Hispaniola, informing them of his intentions, and desiring their appearance, if they intended to go with him.
6...И те, кто делал карьеру на крови
Записки «вредителя». Часть I. Время террора. 6...И те, кто делал карьеру на крови
Председатель правления треста М. А. Мурашев был человек достаточно способный, чтобы схватывать «верхи», легко рассуждать о делах треста и производить на неосведомленных людей впечатление знающего человека. На самом деле это был человек пустой, для которого не существовало ничего, кроме собственной особы. Бывший рабочий, кровельщик, он в 1905 году был сослан в Кемь за участие в партии эсеров. Женился там на местной учительнице и, видимо, существовал за ее счет, пока не наступила большевистская революция. Тогда он записался в «партию», бросил Кемь и жену и поехал в Петроград делать карьеру. Он сразу получил крупное назначение заведующего водопроводом и канализацией Петрограда, но на чем-то поскользнулся и был послан в Мурманск для заведования рыбным делом, а с образованием «Севгосрыбтреста» назначен его председателем. Дела он не знал и не любил, считая, что для такого крупного человека, как он, это может быть только переходной ступенью к ответственной должности в «центре». Чтобы не сидеть в Мурманске, где жизнь очень тяжела и скучна, он всеми способами устраивал себе командировки в Петроград, в Москву, на курорты, где он лечился от ожирения, но главным образом за границу и пропадал там месяцами. Одна из сценок, разыгравшихся в Мурманске, очень типична для такой фигуры. Его новая жена, не знаю, третья или четвертая, машинистка из берлинского торгпредства, должна была прибыть прямо из Германии на только что выстроенном траулере «Большевик». Это давало ей возможность привезти ворох контрабанды. Траулер встречали на пристани все мурманские власти, рабочие промысла и оркестр музыки.
1550 - 1200 BC
From 1550 to 1200 BC
Late Bronze Age. From the New Kingdom of Egypt establishment in c. 1550 BC to the Late Bronze Age collapse between 1200 and 1150 BC.
1871 - 1914
From 1871 to 1914
From the end of the Franco-Prussian War in 1871 to the beginning of World War I in 1914.
323 г. до н.э. - 30 г. до н.э.
C 323 г. до н.э. по 30 г. до н.э.
Эллинистический период. От смерти Александра Великого в 323 г. до н.э. до римского завоевания Птолемейского Египта в 30 г. до н.э.
Глава 18
Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919. Глава 18
Я добрался до британского посольства после увиденного и попросил встречи с капитаном Кроми с намерением выяснить, где найти активную антибольшевистскую организацию. Но за 20 минут ожидания в приемной я достаточно хорошо осознал, что откровенного ответа мне не получить. Капитан Кроми, британский военно-морской атташе, пользовался большой популярностью среди русских моряков. Он отличился в войне, проведя британскую подлодку через тщательно охраняемые проливы Каттегат и Скагеррак под самым носом у германского флота. Храбрость и навигационное искусство, проявленные капитаном, высоко подняли его престиж, а сдержанный юмор привлек к нему много русских друзей. После того как Кроми перевели на службу в британское посольство в Петрограде, я встречался с ним один-два раза и инстинктивно почувствовал к нему доверие. Для меня было очевидно, что официальное положение атташе требовало от него крайней осторожности в поступках. Несомненно, агенты Чека установили за ним слежку, и он не мог позволить себе быть откровенным со случайным знакомым. Несколько первых минут нашего разговора подтвердили мои опасения. Как можно более лаконично я объяснил ему, что больше не могу оставаться пассивным наблюдателем и хочу принять активное участие в борьбе с большевиками. Капитан Кроми слушал внимательно, но оставался безучастным. Я уже склонялся к тому, что моя попытка добыть информацию об антибольшевистских силах закончилась провалом, когда неожиданно поведение капитана изменилось.
Глава II
Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль». Глава II. Рио-де-Жанейро
Рио-де-Жанейро Поездка к северу от мыса Фрио Сильное испарение Рабство Залив Ботофого Наземные планарии Облака на Корковадо Сильный дождь Певчие лягушки Светящиеся насекомые Щелкун и его прыганье Синий туман Шум, производимый бабочкой Энтомология Муравьи Оса, убивающая жука Паразитический паук Уловки крестовика Пауки, живущие обществами Паук, ткущий несимметричную паутину С 4 апреля по 5 июля 1832 г. — Через несколько дней после нашего прибытия я познакомился с одним англичанином, который отправлялся в свое поместье, расположенное более чем в 100 милях от столицы, к северу от мыса Фрио. Я охотно принял его любезное приглашение ехать вместе с ним. 8 апреля. — Нас было семь человек. Первый переход оказался очень интересным. День был необыкновенно знойный, и, когда мы проезжали через лес, все вокруг было в полном покое, который нарушали лишь огромные великолепные бабочки, лениво порхавшие вокруг. С холмов за Прая-Гранди открылся прекрасный вид: среди ярких красок преобладал синий оттенок, небо и неподвижные воды залива великолепием своим соперничали друг с другом. Некоторое время дорога шла возделанными полями, после чего мы въехали в лес, грандиозность которого на всем его протяжении совершенно ни с чем не сравнима. К полудню мы прибыли в Итакаю. Эта деревушка лежит на равнине; дом, стоящий посредине селения, окружают хижины негров. Правильная форма и расположение этих хижин напомнили мне изображения готтентотских селений в Южной Африке.
1648 - 1715
From 1648 to 1715
From the Peace of Westphalia and the end of the Thirty Years' War in 1648 to the death of Louis XIV of France in 1715.
Глава 1
Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919. Глава 1
Если бы кто-нибудь сегодня сказал мне, что через 20 лет я больше не буду американцем, что каждому городу и селению этой страны суждено пережить войну и голод, что жизнь всех моих друзей будет выбита из привычной колеи и большинство из них погибнет насильственной смертью, а сам я окажусь в отдаленном уголке мира, навсегда оторванный от своей семьи, – если кто-нибудь сказал бы мне все это, я счел бы такого человека безумцем и категорически отверг столь мрачные прогнозы. Возможно, позднее, уединившись и дав волю воображению, впал бы в томительное беспокойство. Я вспомнил бы, что не так давно считал подобное предсказание смехотворным и абсурдным, однако оно полностью оправдалось. Даже самое невероятное кажется возможным теперь, когда я начал чувствовать пропасть, разделяющую мое восприятие жизни прежде и сейчас. Внутренне я изменился: иным стало мое отношение к понятию «национальное», у меня другие привязанности и устремления. Только память связывает того, кем я был, с тем, каким я стал, – непрочная цепь впечатлений, – которая одним концом накрепко прикована к живому, пульсирующему настоящему, а другим теряется в дымке времени, в странном, ирреальном прошлом. Трогая эту цепь, разум извлекает из далекого времени живые картины; каждая исчерпывающе полна: там люди, краски и звуки. Одновременно каждый образ – лишь эпизод в цепи событий, лишь миг бегущего времени, лишь маленькая ступень на этапе моего развития. Пять, десять, пятнадцать лет назад каждому из этих этапов соответствовали определенные надежды и разочарования, вера и убеждения.
Глава 8. Второе рождение подводных сил Северного Ледовитого океана [185]
Короли подплава в море червонных валетов. Часть III. Обзор эволюции подводных сил СССР (1935-1941 гг.). Глава 8. Второе рождение подводных сил Северного Ледовитого океана
Мысль о беспрепятственном выходе на просторы Мирового океана во все времена занимала умы передовых россиян. 24 июля 1899 г. на торжественном открытии города Александровска на Мурманском берегу ее точно выразил прибывший с крейсером «Светлана» на торжества великий князь Владимир Александрович: «Опираясь на Мурман, наша морская сила могла бы защищать великодержавные интересы России в той части земного шара, где это потребуется обстоятельствами». Появившаяся в ходе Первой мировой войны необходимость в защите морских перевозок от нападения германских кораблей в северных морях привела российское морское командование к созданию на основании императорского указа от 3 июля 1916 г. флотилии Северного Ледовитого океана, базировавшейся на Романовна-Мурмане и Александровск в Кольском заливе, Архангельск на Белом море и военно-морскую базу Йоканьга в Святоносском заливе. Формирование флотилии завершили 6 июля 1916 г. Была предпринята попытка освоить сложный северный театр и малыми подводными лодками, но она провалилась из-за их неприспособленности к плаванию в суровых полярных условиях. Гражданская война, военная интервенция и последовавшая за ними разруха привели к полной ликвидации флотилии на много лет. Успехи в развитии тяжелой промышленности наконец позволили, теперь уже Советскому государству, приступить в 1932 г. к осуществлению давней мечты российской верховной власти — созданию полноценной военно-морской силы на берегу Северного [186] Ледовитого океана, способной беспрепятственно «защищать великодержавные интересы России в той части земного шара, где это потребуется обстоятельствами». С завершением весной 1933 г.
28. Что и как происходило на склоне Холат-Сяхыл после 16 часов 1 февраля 1959 г.
Перевал Дятлова. Смерть, идущая по следу... 28. Что и как происходило на склоне Холат-Сяхыл после 16 часов 1 февраля 1959 г.
Теперь, пожалуй, самое время остановиться на том, почему на склоне Холат-Сяхыл случилось то, что случилось? Каким факторами была обусловлена трагедия, имелся ли шанс её избежать? Чтобы понять внутреннюю логику событий, необходимо определиться с моделью предполагаемых действий, запланированных в рамках операции "контролируемой поставки". Общая схема таковой операции излагалась выше - Кривонищенко нёс в своём рюкзаке одежду, загрязнённую изотопной пылью, с целью передачи явившимся на встречу агентам иностранной разведки, а Золотарёв и Колеватов должны были играть роль обеспечения, подстраховки от разного рода неожиданностей, отвлечения внимания и сглаживания "шероховатостей", возможных в процессе общения. Для встречи, скорее всего, было назначено некоторое "окно допустимого ожидания", т.е. временнЫе рамки, в пределах которых допускался сдвиг момента встречи (опоздание одной из групп). Тем не менее, опаздывать нашим туристам было крайне нежелательно и группе Дятлова следовало явиться к месту запланированного рандеву в строго оговоренный момент времени - отклонение грозило если не срывом встречи, то возбуждением у противной стороны ненужных подозрений. Золотарёву помимо прочего отводилась очень важная роль - фотографирование лиц, явившихся для получения груза.