Chapter XVI
Captain Morgan takes the Castle of Chagre, with four hundred men sent to this purpose from St. Catherine's.
CAPTAIN MORGAN sending this little fleet to Chagre, chose for vice-admiral thereof one Captain Brodely, who had been long in those quarters, and committed many robberies on the Spaniards, when Mansvelt took the isle of St. Catherine, as was before related; and therefore was thought a fit person for this exploit, his actions likewise having rendered him famous among the pirates, and their enemies the Spaniards. Captain Brodely being made commander, in three days after his departure arrived in sight of the said castle of Chagre, by the Spaniards called St. Lawrence. This castle is built on a high mountain, at the entry of the river, surrounded by strong palisades, or wooden walls, filled with earth, which secures them as well as the best wall of stone or brick. The top of this mountain is, in a manner, divided into two parts, between which is a ditch thirty feet deep. The castle hath but one entry, and that by a drawbridge over this ditch. To the land it has four bastions, and to the sea two more. The south part is totally inaccessible, through the cragginess of the mountain. The north is surrounded by the river, which here is very broad. At the foot of the castle, or rather mountain, is a strong fort, with eight great guns, commanding the entry of the river. Not much lower are two other batteries, each of six pieces, to defend likewise the mouth of the river. At one side of the castle are two great storehouses of all sorts of warlike ammunition and merchandise, brought thither from the island country. Near these houses is a high pair of stairs hewn out of the rock, to mount to the top of the castle. On the west is a small port, not above seven or eight fathoms deep, fit for small vessels, and of very good anchorage; besides, before the castle, at the entry of the river, is a great rock, scarce to be described but at low tides.
No sooner had the Spaniards perceived the pirates, but they fired incessantly at them with the biggest of their guns. They came to an anchor in a small port, about a league from the castle. Next morning, very early, they went ashore, and marched through the woods, to attack the castle on that side. This march lasted till two of the clock in the afternoon, before they could reach the castle, by reason of the difficulties of the way, and its mire and dirt; and though their guides served them very exactly, yet they came so nigh the castle at first, that they lost many of their men by its shot, they being in an open place without covert. This much perplexed the pirates, not knowing what course to take; for on that side, of necessity, they must make the assault: and being uncovered from head to foot, they could not advance one step without danger: besides that, the castle, both for its situation and strength, made them much doubt of success. But to give it over they dared not, lest they should be reproached by their companions.
At last, after many doubts and disputes, resolving to hazard the assault and their lives desperately, they advanced towards the castle with their swords in one hand, and fire-balls in the other. The Spaniards defended themselves very briskly, ceasing not to fire at them continually; crying withal, "Come on, ye English dogs! enemies to God and our king; and let your other companions that are behind come on too, ye shall not go to Panama this bout." The pirates making some trial to climb the walls, were forced to retreat, resting themselves till night. This being come, they returned to the assault, to try, by the help of their fire-balls, to destroy the pales before the wall; and while they were about it, there happened a very remarkable accident, which occasioned their victory. One of the pirates being wounded with an arrow in his back, which pierced his body through, he pulled it out boldly at the side of his breast, and winding a little cotton about it, he put it into his musket, and shot it back to the castle; but the cotton being kindled by the powder, fired two or three houses in the castle, being thatched with palm-leaves, which the Spaniards perceived not so soon as was necessary; for this fire meeting with a parcel of powder, blew it up, thereby causing great ruin, and no less consternation to the Spaniards, who were not able to put a stop to it, not having seen it time enough.
The pirates perceiving the effect of the arrow, and the misfortunes of the Spaniards, were infinitely glad; and while they were busied in quenching the fire, which caused a great confusion for want of water, the pirates took this opportunity, setting fire likewise to the palisades. The fire thus seen at once in several parts about the castle, gave them great advantage against the Spaniards, many breaches being made by the fire among the pales, great heaps of earth falling into the ditch. Then the pirates climbing up, got over into the castle, though those Spaniards, who were not busy about the fire, cast down many flaming pots full of combustible matter, and odious smells, which destroyed many of the English.
The Spaniards, with all their resistance, could not hinder the palisades from being burnt down before midnight. Meanwhile the pirates continued in their intention of taking the castle; and though the fire was very great, they would creep on the ground, as near as they could, and shoot amidst the flames against the Spaniards on the other side, and thus killed many from the walls. When day was come, they observed all the movable earth, that lay betwixt the pales, to be fallen into the ditch; so that now those within the castle lay equally exposed to them without, as had been on the contrary before; whereupon the pirates continued shooting very furiously, and killed many Spaniards; for the governor had charged them to make good those posts, answering to the heaps of earth fallen into the ditch, and caused the artillery to be transported to the breaches.
The fire within the castle still continuing, the pirates from abroad did what they could to hinder its progress, by shooting incessantly against it; one party of them was employed only for this, while another watched all the motions of the Spaniards. About noon the English gained a breach, which the governor himself defended with twenty-five soldiers. Here was made a very courageous resistance by the Spaniards, with muskets, pikes, stones, and swords; but through all these the pirates fought their way, till they gained the castle. The Spaniards, who remained alive, cast themselves down from the castle into the sea, choosing rather to die thus (few or none surviving the fall) than to ask quarter for their lives. The governor himself retreated to the corps du gard, before which were placed two pieces of cannon: here he still defended himself, not demanding any quarter, till he was killed with a musket-shot in the head.
The governor being dead, and the corps du gard surrendering, they found remaining in it alive thirty men, whereof scarce ten were not wounded: these informed the pirates that eight or nine of their soldiers had deserted, and were gone to Panama, to carry news of their arrival and invasion. These thirty men alone remained of three hundred and fourteen wherewith the castle was garrisoned, among which not one officer was found alive. These were all made prisoners, and compelled to tell whatever they knew of their designs and enterprises. Among other things, that the governor of Panama had notice sent him three weeks ago from Carthagena, that the English were equipping a fleet at Hispaniola, with a design to take Panama; and, beside, that this had been discovered by a deserter from the pirates at the river De la Hacha, where they had victualled. That upon this, the governor had sent one hundred and sixty-four men to strengthen the garrison of that castle, with much provision and ammunition; the ordinary garrison whereof was only one hundred and fifty men, but these made up two hundred and fourteen men, very well armed. Besides this, they declared that the governor of Panama had placed several ambuscades along the river of Chagre; and that he waited for them in the open fields of Panama with three thousand six hundred men.
The taking of this castle cost the pirates excessively dear, in comparison to what they were wont to lose, and their toil and labour was greater than at the conquest of the isle of St. Catherine; for, numbering their men, they had lost above a hundred, beside seventy wounded. They commanded the Spanish prisoners to cast the dead bodies of their own men from the top of the mountain to the seaside, and to bury them. The wounded were carried to the church, of which they made an hospital, and where also they shut up the women.
Captain Morgan remained not long behind at St. Catherine's, after taking the castle of Chagre, of which he had notice presently; but before he departed, he embarked all the provisions that could be found, with much maize, or Indian wheat, and cazave, whereof also is made bread in those ports. He transported great store of provisions to the garrison of Chagre, whencesoever they could be got. At a certain place they cast into the sea all the guns belonging thereto, designing to return, and leave that island well garrisoned, to the perpetual possession of the pirates; but he ordered all the houses and forts to be fired, except the castle of St. Teresa, which he judged to be the strongest and securest wherein to fortify himself at his return from Panama.
Having completed his arrangements, he took with him all the prisoners of the island, and then sailed for Chagre, where he arrived in eight days. Here the joy of the whole fleet was so great, when they spied the English colours on the castle, that they minded not their way into the river, so that they lost four ships at the entry thereof, Captain Morgan's being one; yet they saved all the men and goods. The ships, too, had been preserved, if a strong northerly wind had not risen, which cast them on the rock at the entry of the river.
Captain Morgan was brought into the castle with great acclamations of all the pirates, both of those within, and those newly come. Having heard the manner of the conquest, he commanded all the prisoners to work, and repair what was necessary, especially to set up new palisades round the forts of the castle. There were still in the river some Spanish vessels, called chatten, serving for transportation of merchandise up and down the river, and to go to Puerto Bello and Nicaragua. These commonly carry two great guns of iron, and four small ones of brass. These vessels they seized, with four little ships they found there, and all the canoes. In the castle they left a garrison of five hundred men, and in the ships in the river one hundred and fifty more. This done, Captain Morgan departed for Panama at the head of twelve hundred men. He carried little provisions with him, hoping to provide himself sufficiently among the Spaniards, whom he knew to lie in ambuscade by the way.
29. Почему Рустем Слободин замёрз первым?
Перевал Дятлова. Смерть, идущая по следу... 29. Почему Рустем Слободин замёрз первым?
Рустем Слободин был не только хорошим спортсменом. Он был ещё и рисковым парнем. Летом 1958 г. Рустем вместе с отцом совершил пешеходный переход из города Фрунзе (нынешний Бишкек) в Андижан. Этот 300-километровй поход проходил по горной малонаселённой местности (западный Тянь-Шань), причём эпитет "малонаселённый" в данном случае является синонимом слова "опасный". Чем менее населена местность, тем опаснее случайные встречи. Особенно, когда этническим русским путшественникам доводится встречаться с киргизами, уйгурами, узбеками, дунганами и представителями иных, весьма непохожих на них своею ментальностью, народов. Про интернационализм и братство трудящихся вспоминать во время таких встречь, конечно, можно, но нож и топор желательно всегда держать под рукою - эти доводы всегда оказываются весомее упомянутых "интернационализма" и "братства". Автор прекрасно осведомлён о специфических проявлениях "братства народов" в условиях СССР, поскольку имел счастье обучаться три года в одном классе с казахскими детьми, которые искренне ненавидели русских только за то, что у тех не было блох. Было это лет на 20 позже похода Слободиных по западному Тянь-Шаню, но даже в конце "золотых" 70-х казахские дети вовсю совокуплялись с ослицами под одобрительные выкрики старших. Автор наблюдал подобные сцены неоднократно и потому ясно понимает, что Рустема Слободина и диких жителей Тянь-Шаня летом 1958 г. разделяла не просто ментальность - между ними лежала настоящая цивилизационная пропасть. Русских не то, чтобы ненавидели - эпитет этот слишком одномерен и не передаёт всей специфики межнациональных отношений - русским просто завидовали за их белую кожу, запах мыла и за то, что у них не было блох.
28. Что и как происходило на склоне Холат-Сяхыл после 16 часов 1 февраля 1959 г.
Перевал Дятлова. Смерть, идущая по следу... 28. Что и как происходило на склоне Холат-Сяхыл после 16 часов 1 февраля 1959 г.
Теперь, пожалуй, самое время остановиться на том, почему на склоне Холат-Сяхыл случилось то, что случилось? Каким факторами была обусловлена трагедия, имелся ли шанс её избежать? Чтобы понять внутреннюю логику событий, необходимо определиться с моделью предполагаемых действий, запланированных в рамках операции "контролируемой поставки". Общая схема таковой операции излагалась выше - Кривонищенко нёс в своём рюкзаке одежду, загрязнённую изотопной пылью, с целью передачи явившимся на встречу агентам иностранной разведки, а Золотарёв и Колеватов должны были играть роль обеспечения, подстраховки от разного рода неожиданностей, отвлечения внимания и сглаживания "шероховатостей", возможных в процессе общения. Для встречи, скорее всего, было назначено некоторое "окно допустимого ожидания", т.е. временнЫе рамки, в пределах которых допускался сдвиг момента встречи (опоздание одной из групп). Тем не менее, опаздывать нашим туристам было крайне нежелательно и группе Дятлова следовало явиться к месту запланированного рандеву в строго оговоренный момент времени - отклонение грозило если не срывом встречи, то возбуждением у противной стороны ненужных подозрений. Золотарёву помимо прочего отводилась очень важная роль - фотографирование лиц, явившихся для получения груза.
4. Сокол — он же Соков — он же Смирнов
Записки «вредителя». Часть II. Тюрьма. 4. Сокол — он же Соков — он же Смирнов
В камере все лежали, как полагается, в два слоя, сплошь, но никто не спал. Староста стоял в одном белье у своей первой койки; в противоположном конце камеры, у окна, стояли двое заключенных, тоже в одном белье: между ними и старостой шла перебранка — резкая и безнадежная. У дверей стоял вновь прибывший; в шубе, с вещами в руках, ошарашенный тюрьмой, арестом и скандалом, с которым его встретили: привезли в тюрьму, а здесь нет места. Он не представлял себе, что был уже сто десятым на двадцать два места. Я стоял, не проходя еще к своему ужасному логову. Меня вводили, тем временем, в курс происшествия. — Те двое — уголовные, бандиты. Их два места на полу около окна и умывальника. Места немного шире, чем под нарами, но холодные, так как окно открыто всю ночь. Новенького положить некуда, и староста направил его к ним третьим на два места. По камерным правилам староста распоряжается местами, но они не хотят подчиняться, считая, что староста может распоряжаться свободными местами, а класть на чужое место не может. — Куда ж его девать? — Уладится. Староста немного виноват: он приказал им пустить третьего, а не попросил, это их взорвало. Они ребята неплохие, хоть и настоящие бандиты — грабят магазины. Тот, поменьше, — это Сокол, или Соков, он же Смирнов, атаман. Второй — Ваня Ефимов из его шайки. Всего их сидит девять человек: двое у нас, шесть — по соседним камерам, один занят на кухне и спит в «рабочей камере». Следователь лишил их прогулок, чтобы они не могли переговариваться, и они просто сюда, к решетке, подходят. Отчаянный народ. Вот увидите, даже безногий придет.
1648 - 1715
From 1648 to 1715
From the Peace of Westphalia and the end of the Thirty Years' War in 1648 to the death of Louis XIV of France in 1715.
Proistoria.org : History of the World
History of the World. Texts. Images. Contents in English, French, Russian and some other languages
1945 - 1991
С 1945 по 1991 год
Холодная война. С конца Второй мировой войны в 1945 до распада СССР в 1991.
2. Поездка к северным пунктам лагеря
Записки «вредителя». Часть IV. Работа в «Рыбпроме». Подготовка к побегу. 2. Поездка к северным пунктам лагеря
Итак, «Рыбпром» ГПУ решил командировать меня в «научную экспедицию» по обследованию своих промыслов, но предварительно я должен был два дня носиться по всем канцеляриям лагеря для выполнения бесчисленных формальностей и собрать целый ворох документов и удостоверений, с которыми и впредь требовалось немало возни. Первое — это был воинский железнодорожный билет, полученный по литере ГПУ. Второе — удостоверение на право ношения «вольной» одежды: в случае командировок за пределы лагеря заключенные отпускаются в своем платье, чтобы не привлекать внимания публики. Третье — командировочное свидетельство, написанное крайне односложно: «Ихтиолог, заключенный Чернавин, командируется в Северный район для исследования сроком на десять дней». Четвертое — подробная инструкция для производства работы, которую писал я сам, но на бланке «Рыбпрома», и которая была подписана начальником «Рыбпрома» Симанковым; из этой инструкции следовало, что я должен странствовать на лодке два месяца. «Неувязка» в этих двух последних документах была очевидна, но по правилам управления лагеря удостоверения на срок больше, чем десять дней, не выдаются, и они продляются на месте, после сношения с Кемью по телеграфу. В любом пункте, кроме того, начальник охраны мог задержать меня и отправить под конвоем обратно, если я покажусь ему подозрительным или просто не понравлюсь.
Глава 7
Борьба за Красный Петроград. Глава 7
Одновременно с разворачивавшимися событиями на Петроградском фронте и первым наступлением белой армии на Петроград группа представителей русской торгово-промышленной буржуазии вела в Финляндии контрреволюционную работу, направленную к объединению всех действовавших против Советской России сил и заключению военного союза с прибалтийскими государствами. При помощи финляндской буржуазии русская контрреволюция получила возможность приступить к непосредственной организации антисоветского фронта. В общих чертах эта деятельность сводилась к следующему. С разрешения финляндского правительства в Гельсингфорсе в конце 1918 года был образован особый комитет по делам эмигрирующей из Советской России русской буржуазии под председательством А. Ф. Трепова. В начале 1919 г. в связи с прибытием из Петрограда П. Б. Струве и А. В. Карташева в Выборге было созвано совещание представителей русских торгово-промышленных [242] кругов, на котором председателем указанного комитета вместо Трепова был избран представитель Национального центра Карташев. С приездом в Гельсингфорс генерала Н. Н. Юденича, бывшего командующего Кавказской армией в дни мировой войны и заслужившего хорошую репутацию среди русской буржуазии, вся политика комитета по делам русских в Финляндии была направлена по линии оказания поддержки генералу Юденичу. Выделенный из состава комитета совет промышленности под председательством Ф. Ф. Утемана занял под общим поручительством в гельсингфорсских банках 2 миллиона марок для содействия всем начинаниям русского генерала. Настроение в среде представителей русской буржуазии, находившейся в Финляндии, в смысле их внешней ориентации было не вполне установившимся.
Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик
Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик. 30 декабря 1922 года
Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика (РСФСР), Украинская Социалистическая Советская Республика (УССР), Белорусская Социалистическая Советская Республика (БССР) и Закавказская Социалистическая Федеративная Советская Республика (ЗСФСР - Грузия, Азербейджан и Армения) заключают настоящий Союзный договор об объединении в одно союзное государство - «Союз Советских Социалистических Республик» - на следующих основаниях. 1.
2100 г. до н.э. - 1550 г. до н.э.
С 2100 г. до н.э. по 1550 г. до н.э.
Средний Бронзовый век. От образования Среднего царства Древнего Египта в 2100-2000 г.г. до н.э. до начала Нового царства Древнего Египта примерно в 1550 г. до н.э.